Осколки
Шрифт:
– Не влезай, Уль!
– отмахнулась Талиша. Миата печально смотрела на девочек.
– Ну, так что, кольдия? Зачаровала Кидро, тварь!
Грим молчала, глядя в глаза обвинительнице.
– Тали, постой!
– Ульдин схватила её за плечо.
– Что за глупости? Кто тебе такое сказал?
– Алорг!
– вырвалась Талиша, свирепо уставившись на Ульдин.
– Он давно поссорился с Кидро и братьями! А во всём виновата эта белая кольдия!
– Талиша, не надо ругаться, - попыталась примирить их Миата.
– Мы можем...
– Нет, не можем! Не только Кидро, но Шилк
Услышав последние слова, Ульдин не выдержала и с размаху влепила Талише пощёчину. Та от неожиданности упала в траву и ошарашено уставилась на Ульдин. Миата закрыла ладонями глаза и отвернулась, Кандира удивлённо смотрела на происходящее.
– Не смей так её называть!
– выкрикнула Ульдин.
– Что ты о ней знаешь, чтобы так говорить!? Хоть раз ты пыталась нормально поговорить с Грим?! Без подозрений! Обзывания! Она умнее даже Кандиры! Не морщись, я сто раз видела книжки Грим! Они такие умные, что вам и не снилось! Слушаете глупости взрослых, которые верят в чушь про цвет волос. Хотите дружить с мальчиками? Кто вам запрещает?! Идите и добейтесь этой дружбы! Талиша, ты зашла слишком далеко! Знать тебя больше не хочу! А ты, Кандира, могла бы хоть раз остановить её! Ты тут самая старшая после Далиссы! Прости, Миата. Грим, пойдём.
Ульдин цапнула подругу за запястье и потащила за собой. В молчании они шли через деревню. Люди удивлённо смотрели им вслед. Пылающая от злости Ульдин, даже не замечала куда идёт.
– Зря ты так, - подала голос Грим.
Ульдин удивленно остановилась.
– Нет, - резко мотнула она головой.
– Нет, не зря! Давно надо было разобраться с этим.
– Они больше не станут с тобой общаться.
– Ну, и пусть! Лучше у меня будет одна настоящая подруга, чем десяток дур, которых и подругами назвать нельзя.
– Просто они ревнуют, - спокойно сказала Грим.
– Ещё не понимают, что это за чувство и выплёскивают злость. А отношение к белым кольдиям у них привито родителями. Думаю, не только деревенские дети и взрослые, но и городские жители будут сторониться меня. Талиша - наглядный пример.
– И ты будешь это терпеть?
– Буду. Это неизбежно. Но, всё равно, спасибо тебе, Ульдин, - улыбнулась Грим.
– Я рада, что у меня есть ты.
– Не за что, - Ульдин пробурчала, смутившись.
– Извини, я должна идти. Мама ждёт.
– А, да, - Ульдин отпустила руку Грим.
– До встречи.
Грим коротко обняла подругу и убежала. Ульдин остолбенела от такого проявления симпатии со стороны подруги. Грим действительно менялась.
Осколки
Часть 1.
Кузнец и кольдия
В кузнице было жарко.
Гараш Нарэделл голый по пояс, в кожаном переднике работал над заготовкой нагрудной брони. Молот придавал раскалённой стали причудливую форму, повинуясь умелой руке кузнеца.
Дверь открылась, и в кузницу вошла молодая женщина, одетая в глухое темное платье. Поморщившись и окинув кузню презрительным взором, она перевела взгляд на мастера, работающего молотом. Молодой кузнец был хорош. Она бесстыдно разглядывала витые мышцы, перекатывающиеся под кожей мужчины. В изумрудных глазах у неё разгорелся шальной огонёк, когда она окинула мощную фигуру Гараша изучающим взглядом. Облизнув пересохшие губы, женщина вновь напустила на себя надменный вид и обратилась к кузнецу:
– Извините, не могли бы вы починить мою цепочку?
– Подождите, - бросил через плечо кузнец, продолжая формировать заготовку.
– Я тороплюсь, - возмутилась она.
– Почините мою цепочку! Да отвлекитесь вы уже от своей железки!
Гараш, удивлённый такой наглостью, повернулся к посетительнице. Никто не называл его великолепную броню железками. Он учился кузнечному делу у признанных мастеров, и в ближайших деревнях не было кузнеца лучше его. Открыл рот, собираясь высказать наглой дамочке всё, что он думает о подобных городских выскочках, и остолбенел. Молот выскользнул из его руки и упал в опасной близости от ноги.
– С вами всё хорошо?
– тихонько осведомилась женщина, когда через минуту кузнец так и не отмер.
Пару раз открыв и закрыв рот, Гараш проглотил ком в горле и прохрипел:
– Леди... будьте... моей женой...
Гараш улыбнулся.
Столько воды утекло с тех пор. Столько приятных воспоминаний.
Как он добивался руки своевольной Лирдиз Алиррен, дочери городского врача. Их свадьба. Переезд в деревню, под аккомпанемент ругани её родителей. И появление на свет дочери - милого комочка счастья.
– Папа!
– в кузницу вбежала Ульдин.
Обогнув наковальню, девочка вскочила на крепкие руки отца и обняла за шею. Черные, чуть вьющиеся локоны, яркие изумрудные глаза и пухлые губки - точная копия Лирдиз. Единственное напоминание о ней. Звезда их совместной жизни.
Гараш рискнул жениться повторно, когда девочке было два года. Лишившись любимой жены, он решил, что даст дочери заботу и деньги на учёбу в городской академии. Брак с купеческой племянницей был выгоден для него, позволяя выйти на городских скупщиков брони. Он баловал Ульдин, разрешая делать все, что она хочет, и закрывал глаза на перемены поведения. Она была смыслом его жизни. Даже сын, родившийся от Алелаи, не был так любим. Да, он станет его наследником, да, он продолжит род Нарэделл, да, кузни выйдут на ещё более широкий рынок, но такого тепла и счастья, как от одного взгляда на дочь, Гараш не получал.
– Аля и Ли уже уехали?
– спросил Гараш, поцеловав дочь.
– Да. Что делаешь?
– Ульдин соскочила на пол.
– Собираюсь работать с новой партией стали. Доставили вчера из города.
– Пап, скоро у Грим день рождения! Сделай нам одинаковые браслеты, один я ей подарю!
– А какие ты хочешь?
– поинтересовался Гараш.
– Как у таресы Диакдис. И чтобы камушки были под цвет глаз.
– Тареса Диакдис... А, та, что позавчера забрала заказ, - припомнил Гараш.
– Только не серебряные!
– тут же отрезал он.
– Из обычной стали. И не будет драгоценных камней. Просто крашеное стекло. Рано вам ещё носить драгоценности. И не по статусу.