Осколки
Шрифт:
Рядовой Беок покивал, ещё раз затравлено глянул на девочку и побежал на корабль.
– Итак, - Шонна Леградий обвёл толпу деревенских тяжелым взглядом.
– Ваш защитник проиграл дуэль. Теперь мы забираем детей.
– С чего это?!
– возмутился староста.
– Это наши дети! Дети нашей деревни! Мы не обязаны...
– Закрой рот, мужик!
– рявкнул капитан.
– Я вас не прошу. Я приказываю! От вас требуется покивать и отдать детей. И если кто-то думает, что мы станем щадить других защитников - не надейтесь! Мои люди
– Но... но...
– Мы прочешем деревню, чтобы ни кто не спрятался. Не говорите детям глупости, типа: бежать. Всех, кого мы захотим забрать - заберём!
Голос капитана напоминал тихое угрожающее рычание крупного хищника. Деревенские проклинали тот момент, когда решили не отправлять своих детей в город с прошедшим караваном. Так они бы точно защитили своих чад.
– Совсем уж мелких можете оставить себе, - продолжал говорить капитан.
– Мне не нужны на борту бесполезные рты. В дань уважения вашему защитнику, я позволю вам попрощаться, не более того. У вас полчаса. Время пошло.
– Мне не с кем прощаться!
– Кидро вышел из толпы, вызвав волнение. Он глядел на капитана с вызовом.
– Сирота, малец?
– Батя мёртв, а мать в город уехала.
Леградий лишь усмехнулся, указав толстым пальцем на рядовых. Кидро понятливо кивнул и пошел к солдатам.
– Стой, Кидро!
– срывающим голосом крикнул староста.
– Дядь Бэл, я не хочу, чтобы вас убили, - Кидро смущённо запустил ладонь в волосы.
– Дядьку Гараша жалко. И пусть этим и ограничится.
– Умный малец, - довольно профырчал Шонна.
– Понял, староста? Детки у тебя сообразительные. Больше вас, лопухов, понимают.
Староста лишь заскрипел зубами. Он не знал, куда деть глаза. Чувство вины перед людьми давило, как валун. Что ничего не может сделать для деревни, что его дети спаслись, отправившись в поездку. Всё это было для него большим грузом.
Расстроенные дети стали прощаться с опечаленными родными. У всех грудь словно обручем сдавило. Матери надрывно рыдали, а крепкие отцы напоминали пришибленных детей. То, с чем не справился Гараш, было для них абсолютной преградой. Противник, на которого и палец не поднимался. Выглядели они неуверенно и жалко.
Грим молча обняла мать, уткнувшись ей в живот.
– Не волнуйся, мам, - спокойно сказала Грим. Её тихий голос был, как всегда ровен.
Мальви удивлённо посмотрела на Грим, стараясь сдерживать слёзы. Сперва пропал её муж, а теперь и единственную кровиночку отбирают у неё. Что с ней могут сделать эти лжевоенные? Она ведь ещё совсем ребёнок! Она же может погибнуть! Стать игрушкой для зарвавшихся солдат. Её попросту могут убить, если она не угодит этому страшному человеку, что назвался капитаном корабля.
– Я не пропаду, - прошептала Грим.
Она будто нутром знала, что чувствует Мальви. Девочка сама ощущала тягучую тоску, что появилась у неё в сердце, когда она поняла, что её и других детей заберут. И стараясь скрыть боль, вела себя, как обычно. Спокойно и рассудительно. В этот тяжелый момент голова работала неожиданно ясно. Всё мысли были у неё, как на ладони. Она прекрасно понимала, как должна поступить дальше.
Мальви опустилась на колени и заключила Грим в крепкие объятия, зарываясь лицом в шелковые волосы дочери. Непроизвольно прижалась губами к шее, ощущая пульс жизни. Жизни родного ребёнка. Жизни самого любимого существа. Плечи женщины дрожали.
– Я потеряла Фраля, отпустив его, - голос у матери звучал с надрывом, но она не могла молчать.
– А ты просишь не волноваться, когда тебя насильно отбирают! Должен быть способ! Я найду тебя и верну! Я всё для этого сделаю!
Грим отрицательно качнула головой.
– Не пытайся меня искать, - Грим вцепилась в плечи матери.
– Не думай об этом. Неизвестно, куда они повезут нас. Ты сама пропадёшь. А если ты останешься здесь, я буду знать, куда мне возвращаться.
Девочка серьёзно поглядела на других детей.
– Я сумею выжить где угодно, я умная. Я смогу приспособиться. Может пройдёт и не один год, но я вернусь. Я обещаю.
– А если...
– Нет, мам, не надо! Ты же видела, что они сильные. Убежать от них не получится. И я не хочу бросать Ульдин в такой момент. Она потеряла родного отца. Она сойдёт с ума, если проснётся в одиночестве. Я хочу поддержать её. К тому же, она кольдия. Только я понимаю, как к ним относятся.
– Грим, звёздочка...
– всхлипнула женщина.
– Но, как же...
– Мам, - Грим выскользнула из объятий и стала серьезно смотреть в глаза Мальви.
– Они заберут нас, ты не спорь. Кидро правильно сказал. Я не хочу, чтобы тебя убили.
– Мальви заплакала ещё сильнее.
– Мама, послушай! Упокойся. Послушай, что я придумала. Когда мы уйдём на корабль, доберись до голубятни и отправь письма в другие деревни. Чтобы было меньше похищенных. Пусть они спрячут своих детей. Понимаешь?
– Да, звёздочка моя, да! - женщина опять крепко обняла дочь, вновь поражаясь её светлому уму.
– Береги себя! Я буду ждать. Сколько бы лет ни прошло, знай, я всегда жду тебя, Грим. Звёздочка моя любимая!
Грим и Мальви обменялись нежными поцелуями, и девочка, разняв объятия, невозмутимо подошла к солдатам. Деревенские отскакивали от девочки, освобождая дорогу. Даже в горе они не позабыли свой глупый страх. Мальви сжала фартук, стараясь прийти в себя, и готовилась выполнять просьбу дочери. Как же женщина хотела быть такой же невозмутимой и рассудительной.
– Кольдия!
– снова выкрикнули двое матросов, едва увидели, как беловолосая девочка показалась из толпы.
Моментально военные взяли её в прицел арбалетов.