Осколок Империи

Нивен Ларри

— Вот она, — сказал Слон. — Два дня полета на одно g.

— Прекрасно. По дороге проверим приборы. Вперед!

Термоядерный двигатель плавно тянул корабль вперед; Слон сидел у телескопа, а я проверял приборы. Один из них мигал, как маяк.

— Слон! Ты не замечал за мной привычки ругаться для пущей выразительности?

— Нет, а что?

— Здесь чертовски высокий уровень радиации.

— Немного подробнее, сэр!

— Наши скафандры начнут пропускать радиацию через три дня, а стены комнаты отдыха меньше чем через

сутки.

— О’кей, запиши в свой блокнот. Как ты думаешь, в чем причина?

— Не знаю. — Я сделал запись в блокноте и вернулся к работе. Мы были в безопасности: корпус, изготовленный в «Дженерал Продактс», защитит нас от чего угодно, кроме столкновения с чем-то большим.

— Астероидного кольца не видно, — докладывал Слон, — плотность метеоров ноль, насколько я могу судить. Других планет нет.

— На такой скорости межзвездный газ вытесняет мелкие объекты.

— Одно могу сказать точно, Бей, я не зря потратил деньги. Это чертовски занятная система.

— Ага. Слушай, мы пропустили ленч. Обедать будем?

— Мещанство!

Слон ел быстро. Я еще не налил себе кофе, а он уже убежал к телескопу. Я смотрел на него, и он все больше напоминал мне Джагернаута. На Земле я не видел его столь решительно настроенным. Если бы путь к телескопу преградил голодный кцинти, в его меху остались бы следы ботинок Слона.

Но здесь единственным предметом, который мог преградить Слону дорогу, был я.

— Не могу увеличить сильнее, — пожаловался Слон. — Планета кажется отполированной.

— Как бильярдный шар?

— Вот-вот. Следов атмосферы не видно.

— Кратеры есть?

— Нет.

— А должны быть.

— В системе нет метеоров.

— В окружающем космосе они есть, а на такой скорости…

— Ага. Запиши.

Я записал.

Мы спали на аварийных кушетках. Передо мной желтели огни пульта управления, с одной стороны в окно заглядывали бело-голубые звезды, с другой — красные. Я долго не мог заснуть, глядя в носовое окно на темно-красное протосолнце. Окно было непрозрачное, но я хорошо представлял себе тусклое красное свечение.

В течение следующего дня уровень радиации не изменился. Я провел еще ряд измерений, облучив протосолнце и планету глубинным радаром и сняв температурные показания. Каждый раз я сталкивался с новой аномалией.

— Эта звезда еще не должна светиться, она недостаточно плотна. В таком разреженном облаке невозможна реакция синтеза ядер.

— Температура достаточно высока для свечения?

— Да, но одной температуры мало.

— Может быть, теории о протосолнцах ошибочны?

— Если так, они вовсе никуда не годятся.

— Запиши.

Через час:

— Слон!

— Еще одна странность?

— Да.

Взгляд из-под насупленных бровей ясно говорил, что Слон устал от странностей.

— Согласно показаниям глубинного радара, эта планета не имеет литосферы. Литосфера стерлась, обнажив магму, которая на холоде затвердела.

— Запиши. Сколько получилось позиций?

— Девять.

— Хоть одна из них стоит того, чтобы платить двести кинозвезд за предупреждение?

— Разве что радиация, если бы мы летели не на корабле «Дженерал Продактс».

— Аутсайдеры знали, что наш корпус изготовлен в «Дженерал Продактс», — сказал Слон, буравя взглядом огромный темный диск. — Бей, скажи, что может проникнуть сквозь корпус, сделанный в «Дженерал Продукте»?

— Свет, например лазерное излучение. Тяготение, например сила прилива, которая швырнет тебя в нос корабля, если ты подлетишь слишком близко к нейтронной звезде. Механический удар не повредит корпус, но убьет тех, кто находится внутри.

— Может быть, планета обитаема? Чем больше я о ней думаю, тем сильнее убеждаюсь, что она откуда-то прилетела. Ничто в нашей Галактике не могло придать ей такую скорость. И потом, она пересекает плоскость Галактики, хотя не должна бы.

— Хорошо, что мы будем делать, если в нас пустят лазерный луч?

— Думаю, мы погибнем. Я выкрасил кабину, кроме окон конечно, зеркальной краской, но большая часть корпуса прозрачна.

— Отсюда еще можно уйти в гиперпространство, можно будет это сделать в течение ближайших двадцати часов. Потом мы окажемся слишком близко к планете.

В ту ночь я уснул как только лег. Я страшно устал, хотя ничего не делал. Через несколько часов я понял, что меня пристально разглядывают. Я видел это, не открывая глаз, чувствовал жар злобного, огромного красного глаза и силу разума, управляющего взглядом, попытался отвернуться, отмахнулся от кого-то рукой и проснулся, как от толчка.

Я лежал в красной темноте. Краешек протосолнца заглядывал в окно. Я ощущал его враждебный взгляд.

— Слон, — позвал я.

— М-м-м?

— Ладно, спи. — До утра осталось недолго.

Утром:

— Слон, сделай мне одолжение.

— Пожалуйста. Тебе нужна Дайана? Моя правая рука? Может, ты хочешь сбрить мне бороду?

— Спасибо, меня устраивает Шеррол. Надень, пожалуйста, скафандр.

— Разумное предложение. Тебе мало того, что мы закрыли комнату отдыха?

— Вот именно. А поскольку я убежденный мазохист, то сейчас собираюсь одеться. Ну, давай, я не хочу получать удовольствие один.

— Ты свихнулся?

— Слегка.

— Чего не сделаешь ради друга. Ты первый.

В зале управления было ровно столько места, чтобы мы по очереди могли надеть скафандры. Если бы была закрыта внутренняя дверь тамбура, мы вовсе не сумели бы одеться. Сначала мы откинули шлемы на спину, но они цеплялись за постели. Мы повесили их на окно.

Я почувствовал себя увереннее, но Слон явно решил, что я спятил.

— Ты и завтракать собираешься в шлеме?

— Нет, я не люблю пищевой сироп. Если нас пробьют, мы успеем надеть шлемы.