Осколок Империи
Шрифт:
«Я его собью силовым лучом», — решил Светц.
Над головой был темно-красный свод неба, под ногами — раздвоенный язык и розовые десны, а вокруг — частокол длинных изогнутых зубов. Глядя в просвет между зубами, Светц видел большую камеру расширения и батарею силовых пушек, окружавших дверь. На глаз он навел пушки прямо на Левиафана.
«Я, кажется, сошел с ума», — подумал Светц и развел дула пушек в стороны. Направляя пушки на Левиафана, он направлял их и на себя.
А Левиафан не отпускал его.
«Попался!»
«Нет, —
«Во всем виноват Ра Чен», — уговаривал себя Светц.
Он потянулся к заветному рычагу, но рука повисла в воздухе.
«Я не сумею сказать ему это в глаза», — подумал Светц. Он очень боялся Ра Чена.
От скрежета зубов по обшивке по коже ползли мурашки.
«Нельзя возвращаться домой с пустыми руками, — сказал себе Светц, — постараюсь что-нибудь придумать».
Его взгляд остановился на антигравитационных излучателях. Светц даже чувствовал их воздействие: лучи касались камеры расширения. А что, если сфокусировать их прямо на себе?
Светц сразу же ощутил результат, почувствовал себя легким и полным сил, как захмелевший балетный танцор. А если свести лучи еще ближе?
Скрежет зубов о стену камеры стал громче. Светц выглянул в просвет между зубами.
Левиафан уже не плыл по воздуху: он висел, держась зубами за камеру расширения. Антигравитационные лучи все еще компенсировали вес его тела, но теперь они тащили его вслед за камерой расширения.
Чудовище чувствовало себя явно не в своей тарелке. Еще бы! Впервые в жизни обитатель морских глубин ощутил тяжесть собственного тела, и вся она пришлась на зубы! Желтые глаза Левиафана дико вращались, кончик хвоста подрагивал, но он держался…
— Падай! — приказал Светц. — Падай, страшилище!
Зубы Левиафана со скрипом заскользили по поверхности камеры, и чудовище полетело вниз.
Спустя долю секунды Светц отключил гравитационные излучатели. Он снова почувствовал запах горящей нефти, и снова на пульте управления замигали красные лампочки.
Левиафан с грохотом упал в воду. Его длинное горбатое тело перевернулось брюхом кверху и, всплыв на поверхность, не двигалось. Но вот дернулся хвост, и Светц понял, что Левиафан жив.
— Я тебя прикончу! — сказал Светц. — Включу силовые пушки и подожду, пока ты сдохнешь. Времени достаточно.
Осталось десять минут. Можно еще найти кашалота. Нет, десяти минут мало, но их нужно провести с пользой…
Морская змея ударила по воде хвостом и поплыла прочь. На мгновение обернулась к Светцу, в ярости щелкнула зубами и снова пустилась прочь.
— Минутку, — хрипло сказал Светц. — Одну драгоценную минутку, — и включил силовые пушки.
Тяготение в камере расширения вело себя необычно. Когда камера движется во времени вперед, «вниз» означает «во все стороны от центра камеры». Светца прижало к вогнутой стене. Он не мог дождаться окончания путешествия. Морская болезнь ничто в сравнении с перегрузками, сопровождающими перемещение во времени.
Невесомость, затем привычное тяготение. Светц, пошатываясь, направился к двери.
Ра Чен помог ему выйти.
— Добыл?
— Левиафана? Нет, сэр. — Светц смотрел мимо шефа. — Где большая камера расширения?
— Ее пустили малой скоростью, чтобы свести к минимуму побочные гравитационные эффекты. Но если там ничего нет…
— Я сказал, что там не Левиафан.
— В таком случае, что там? — Ра Чен начинал сердиться. — Ты не нашел его? Ты его убил? Зачем, Светц? Со зла?
— Нет, сэр. Это был самый логичный поступок, который я совершил за время путешествия.
— Вот как? Погоди, Светц, прибыла большая камера.
В нише машины времени стала сгущаться серо-голубая тень.
— Там, кажется, что-то есть. Эй вы, идиоты, пустите в камеру антигравитационный луч! Иначе мы вынем оттуда отбивную.
Ра Чен взмахнул рукой: камера прибыла. Дверь открылась. О стены камеры бился кто-то очень большой, похожий на разъяренную белую гору, и злобно щурил единственный глаз. Пленник камеры кинулся было на Ра Чена, но не сумел продвинуться к нему по воздуху.
На месте второго глаза зияла дыра, один из плавников был перерублен и свисал на пол. Все тело животного покрывали рубцы и шрамы. Из многих торчали деревянные и стальные гарпуны, иногда с веревками. На спине, опутанное веревками, болталось мертвое тело одноногого бородатого китобоя.
— Ветеран! — заметил Ра Чен.
— Осторожно, сэр! Это убийца. У меня на глазах он перевернул и потопил корабль. Я не успел даже сфокусировать силовые пушки.
— Удивительно, что ты отыскал его в такое короткое время. Тебе поразительно везет! А может, я что-то упустил из вида?
— Здесь нет ни капли везения, сэр. Ого самый логичный поступок за все путешествие.
— Ты говорил это, когда объяснял, почему убил Левиафана.
— Морская змея уплывала, — торопливо продолжал Светц. — Я хотел убить ее, но подумал, что нет времени. Я уже собирался возвращаться, но тут змея оглянулась и оскалила зубы. У нее были зубы хищника. Только у мясоедов бывают такие зубы. Как я не заметил раньше! А на какое животное может охотиться такой крупный хищник?
— Блестяще, Светц!