Осколок
Шрифт:
«Да их сейчас как куропаток постреляют, а те даже не поймут, откуда. Взялся прикрывать — ну так прикрой!» — Далур попытался сглотнуть слюну, но рот пересох, несмотря на сочившую кровью десну.
«Давай, догони их и нападай со спины! Может хоть на это тебя хватит. Если повезёт и если ты будешь достаточно тих они не оглянутся, а может, вообще подумают, что это кто-то из их зелёной братии сзади шуршит. С-сука, я не позволю, чтобы вышло как в прошлый раз. Давай, пустая порода, покажи, чего стоишь!» — Далур резко выдохнул воздух ноздрями и ускорил
Вскоре дварф шёл чуть позади гоблинов и отчаянно старался не шуметь. До тощей спины идущего последним зеленокожего было не более десяти шагов.
Далур чуть ускорился. Девять. Семь. Пять. Три.
От гоблина его отделяло не более двух шагов, когда под ногой Далура чавкнула сырая земля. Идущий последним гоблин резко обернулся. В худой руке тот стискивал длинный нож.
— С-сука! — Далур выдохнул, сделал быстрый шаг вперёд и одновременно с этим нанёс сильный удар. Топор прорубил ключицу и крепко увяз в костях. Тело зеленокожего швырнуло на землю. Дварф потянул за топорище, но оружие плотно засело и выдернуть его никак не удавалось.
Оставшиеся гоблины тонко заголосили. Далур бросил попытки вытащить топор и кинулся к лучнику. Стоящий на пути копейщик замешкался и дварф на бегу врезался в него плечом. Зеленокожего отшвырнуло в сторону.
Что-то пролетело с громким шипением и обожгло ухо. Далур врезался в гоблина-лучника всем весом и вместе с ним упал на сырую землю. В нос ударил запах жира и кислого пота. Далур был гораздо сильнее и тяжелее своего противника, но гоблин безостановочно извивался и дёргался. Руки Далура то и дело соскальзывали с его покрытой жиром кожи. Наконец он подмял зеленокожего под себя. В живот и левый бок дварфа градом посыпались ощутимые тычки.
Рыча, Далур стиснул горло гоблина левой рукой. Правую в окольчуженной рукавице он раз за разом вбивал в голову противника. Далур отчётливо видел последствия каждого удара. Кожа лопалась, поддаваясь металлу. Кровь брызгала в лицо дварфу и заливала широко раскрытые глаза зеленокожего. Гоблин то ли выл, то ли хрипел. Он вцепился второй рукой в лапу дварфа на своём горле и изо всех сил старался её отцепить. Мокрые от крови пальцы скользили по рукавице. Под левой рукой дварфа что-то противно хрустнуло. Вскоре тычки в живот прекратились. Гоблин задёргался всем телом, уже не сопротивляясь.
Дварф с боевым кличем вскочил на ноги. Он сжимал кулаки и бешено вращал глазами. В ушах шумела кровь, кровь стекала по рукавицам и капала на землю. Кровь брызгами покрывала его лицо. Он стоял один. Невдалеке было слышно удаляющиеся тонкие вопли из леса. Совсем рядом у его ног лежали два трупа. Тот, с которого Далур встал, всё ещё сжимал в руке нож. Дварф поспешно ощупал кольчугу на животе. Выдержала. Цела.
— Далур? — издалека раздался крик Арди.
С другой стороны, из глубин тёмного леса, приближалось многоголосье.
Далур наступил на горло зеленокожему подкованным сапогом, и не без труда вырвал топор, языком ощупал пустую десну и сплюнул кровь.
Позади пропела тетива стрела больно толкнула в спину.
Далур развернулся и кинул предпоследний метательный топор. Тот врезался в грудь гоблина, навзничь уронив того на землю. Дварф зло сплюнул и скользкой от крови перчаткой покрепче сжал топорище.
— Живой! Бежим! — крикнул дварф и помчался к едва видимому огоньку вдалеке.
Тонкие голоса гоблинов звучали ещё ближе. Много голосов. Они доносились отовсюду и надвигались подобно лесному пожару сплошной стеной. Зеленокожие предвкушали кровь и бежали уже не таясь.
Небо начинало светлеть.
Несмотря на то, что Адрей шёл всю ночь, торопясь попасть в некогда родную деревню, помывка и свежая, чистая одежда его взбодрили. Голова была тяжёлой, но в остальном он чувствовал себя неплохо.
«Хрена лысого я тут сидеть буду, всё-таки потолковать с этим Толсом стоит. Гарон конечно тут голова, но у меня уже давно своя на плечах».
Адрей засунул кинжал за голенище и повесил булаву на широкий воинский пояс. Заплечный мешок был отправлен в сундук, и мужчина вышел на крыльцо. Он вдохнул полную грудь свежего воздуха и огляделся.
Всё здесь осталось как в его детстве.
В городе всегда кипит жизнь. Окраины обрастают всё новыми домами, шумит множеством голосов рынок. Старший бригады каменщиков переругивается с упрямым стражником под протяжное мычание волов, впряжённых в телеги с тёсаным камнем. В ратушу спешит гонец, криками разгоняя толпу.
Город не замирает ни на минуту. Даже ночью во всех его уголках что-то происходит. Будь то громилы, отбирающие тощий кошель у припозднившегося путника, или стражники, прячущие от приближающегося проверяющего выпивку в караулке.
Здесь же Адрея встретила тишина. Редкий лай собак или хлопок дверью скорее подчёркивали её, нежели нарушали.
Первым делом ему нужно было сходить на постоялый двор. Для небольшого посёлка комнат там было в избытке и они обычно пустовали. Лишь в главном зале собирались вечерами селяне, чтобы пропустить кружечку ароматного пива с густой шапкой пены, да поесть горячей снеди за разговором с соседями. Стражники, скорее всего, заселились туда. У них можно вызнать, где искать Толса.
Адрей повернул на главную улицу посёлка и увидел невдалеке две уходящие спины в форменных куртках. Он прибавил шаг, стараясь догнать их.
Их разделяло шагов пятнадцать, когда стражники свернули за угол дома. Адрей ускорил шаг, но услышал окрик и остановился.
— Гар! — раздался из-за угла незнакомый голос. Хорошо, что встретил. Голубь пришёл, и Толс тебя к себе зовёт.
Адрей застыл на месте и прислушался. Мужчина повиновался внутреннему предчувствию и не стал выходить к стражникам.
— Так и что? Никак искать наконец пойдём? — весело хохотнул другой голос. — А то я себе уже всю задницу просидел в этой дыре. Да и местные косятся волками дикими, того я гляди вилы в пузо воткнут.