Осквернитель
Шрифт:
– С чего бы ему так подставляться?
– Ты меня об этом спрашиваешь? Откуда я знаю, что ему посулили? Быть может, по плану его должны были просто связать?
– Тому всех доказательств – только невесть откуда взявшаяся кровь!
– Еще смазанная линия пентакля и отметина на сапоге мертвеца, – поправил я приятеля. – Поверь, Ференцу хватит и этой ниточки, чтобы раскрутить весь клубок.
– Если выяснится, что в преступлении замешан мой подчиненный… – Джек скривился, будто надкусил лимон, но сразу взял себя в
– Излагай.
– Любое прикосновение к проклятому металлу грозит выжечь душу, но этого почему-то не произошло. Ты ведь не заметил ничего необычного, когда осматривал покойника, не так ли?
– Не заметил, – подтвердил я, соглашаясь с приведенным аргументом. – Что второе?
– Какой смысл выкидывать наконечники в Бездну? Какой от них там прок?
Я обдумал этот довод, и по спине у меня пробежал холодок.
– Клерк был еще жив.
– Что? – удивился Джек.
– Он был жив, когда его отправили в Пустоту! Полагаю, переход через Бездну был пробит извне, и кто-то принял подранка с наконечниками на другом конце.
– А можно отследить, откуда именно был открыт переход?
– Не думаю, – покачал я головой, вовсе не желая лезть в потустороннее, – экзорцисты уже очистили помещение…
– Бесов праздник! – обреченно выдохнул Пратт. – Если ты прав и Ольтер докопается до истины, мне конец! Готье не пропадет, за него вступится герцог Арно, крайним назначат меня! Беса в душу, Себастьян, да меня со свистом из дворца вышибут!
– Ты уже большой мальчик, придумай что-нибудь.
– Катись отсюда!
Я оставил приятеля наедине с его тяжелыми раздумьями и забрался в карету.
Хоть вида и не подал, но на душе было неспокойно. У Джека и в самом деле серьезные проблемы; теперь вся надежда лишь на то, что пропажа отыщется, прежде чем толком раскрутится маховик системы правосудия.
Впрочем, рыжий тот еще проныра, выкрутится. У меня об этом голова болеть не должна. Мне бы выспаться…
2
– Защищайтесь!
Звон, лязг, в руке дрожит непривычно длинный клинок.
Вторая позиция, четвертая; шуршат по земле подошвы сапог, паром вырывается изо рта разгоряченное дыхание.
Раз-два!
Полоска упругой стали метнулась было к лицу, но сразу ушла вниз; я в самый последний момент отразил удар эфесом и пошел по кругу, стараясь держаться подальше от щеголя с короткой бородкой и завитыми усиками, который синхронно поворачивался за мной, удерживая свою шпагу опущенной острием к земле.
Пробная атака – лязг! звон! – болью в натруженном запястье отдается парированный выпад. И сразу контратака!
Едва успев убрать из-под удара правую ногу, я разорвал дистанцию, хоть все мои инстинкты и кричали о том, что следует сцепиться и перевести схватку в партер. И точно – миг спустя затупленный кончик учебной шпаги больно ткнул в грудь.
Я поморщился и приложил ладонь к тренировочному колету, пошитому из толстой вываренной кожи.
– Что с вами, Себастьян? – поинтересовался ничуть не запыхавшийся мастер Васкес, на губах которого блуждала непонятная улыбка. – Вас сегодня просто не узнать!
– Пожалуй, достаточно, – вздохнул я, перехватил шпагу за клинок и протянул ее учителю фехтования рукоятью вперед.
Тот принял учебное оружие и, откинув со смуглого лица длинные локоны волос, склонил голову набок.
– Я уже говорил, что у вас интересная техника боя?
– Да неужели? – хмыкнул я, резонно подозревая, что инструктор говорит это каждому своему подопечному. Все же, в отличие от Драгарна, фехтование на шпагах в Стильге особой популярностью не пользовалось, и за денежных учеников стоило держаться руками и ногами.
Лично я никаких особых успехов в обращении со шпагой не демонстрировал, зато избавился от болей в спине и набрал утраченную за последние годы форму. Да и трость с клинком оказалась приобретением вовсе не бесполезным. Пусть пока и не доводилось в ход пускать, но мало ли? Жизнь жулика – штука непредсказуемая.
– Именно интересная, – уверил меня Васкес.
– Это не мешает вам выигрывать девять поединков из десяти.
– Об этом я и хотел с вами поговорить. – Инструктор убрал шпаги на оружейную стойку и обернулся ко мне: – У вас есть все задатки фехтовальщика…
– Но?
– Рисунок ваших действий в поединке ставит меня в тупик. Такое впечатление – в руках у вас не шпага, а… – Васкес замолчал, не в силах подобрать аналогию. – Нож? Нет, нечто более длинное, но недостаточно длинное для полноценного фехтования…
– И что с того? – улыбнулся я.
– Это мешает. Вы должны принять шпагу, сделать ее своей частью…
– Мастер Васкес, вам платят не за то, чтобы вы лезли мне в голову, – холодно заявил я, стягивая колет. – Не надо делать из меня великого фехтовальщика, просто натаскайте и покажите пару трюков.
Инструктор вновь откинул с лица локоны вьющихся волос, покрутил черный как смоль ус и вдруг расхохотался.
– К слову, об оплате моих трудов… – напомнил он.
Я прищелкнул пальцами, и сидевший на скамейке неприметный паренек вскочил на ноги и поспешил к нам, на ходу доставая кошель.
– Клаас, рассчитайся с мастером Васкесом, – попросил я, закинул на плечо мокрый от пота колет и зашагал с заднего двора гостиницы, ставшей временным пристанищем учителя фехтования.
За забором меня уже дожидалась карета, я приветственно махнул рукой поглядывавшему по сторонам Ори и забрался внутрь. Только закутался в плащ и развалился на сиденье, как напротив уселся рассчитавшийся с учителем фехтования Клаас Дега.