Ослепление

Настал ее последний час.

Андреа нисколько в этом не сомневалась – вот только пока еще не решила, от чего конкретно последует ее скорая неминуемая кончина. Ситуация сложилась так, что вариантов хватало. Например, скорая безмолвная месть застигнутых врасплох любовников, или шумное судебное разбирательство со смертным приговором – если только ее обнаружат сейчас здесь, под кроватью, в апартаментах Джефферсона в Президентском дворце, с украденными бриллиантами, спрятанными в кармане.

Как она дошла до такого? Как она, в который уже раз сопровождая Мэдди, свою

любимую подругу и хозяйку, на обед в Президентском дворце по приглашению Лисса [1] и Джулии Грант, влипла теперь в историю?! Невинная прогулка до дамской комнаты превратилась в уже не столь невинное тайное обследование ближних комнат для гостей.

Когда Андреа смогла наконец осознать, что творится вокруг нее, то обнаружила, что в панике укрылась в первой попавшейся спальне, и без малейшей возможности бежать. Голоса вероятных преследователей все приближались к двери ее убежища. Совсем потеряв голову от страха, она понимала лишь то, что необходимо поскорее куда-то скрыться, и в отчаянии юркнула под широкую кровать за мгновение до того, как в комнату ворвались двое: мужчина и женщина. Приведя и без того растерянную Андреа в полное смятение, парочка тут же кинулась друг другу в объятия. Судя по всему, они намеревались провести здесь некоторое время, тем самым перекрывая Андреа возможность бежать.

Нет, это уж слишком! Уж лучше быть пойманным за воровство, чем оказаться в роли тайного соглядатая во время любовной сцены! Но что она может поделать!

– Скорее, Фредди, – раздался голос женщины. – Помоги мне избавиться от платья. Только будь аккуратен, не то Харольд наверняка что-то заподозрит.

Андреа нахмурилась. Харольд? Но ведь она уверена, что женский голос принадлежит Люсиль Хаффман, жене одного из самых важных государственных деятелей! С трудом передвигаясь среди покрывавших пол комков пыли, Андреа попыталась выглянуть. Боже правый! Это действительно была Люсиль! Успевшая уже наполовину раздеться, она с лихорадочной поспешностью воевала с костюмом Фредди Ньютона.

Как раз в тот момент, когда Андреа выглянула, Люсиль спустила до колен его брюки. Чуть не вскрикнув от неожиданности, Андреа плотно сжала веки, но, увы, недостаточно быстро. Лицо ее запылало. Святые угодники! То, что она видела, когда меняла штанишки своему маленькому племяннику, ни в малой степени не подготовило ее к столь неожиданному знакомству с подробностями устройства некоторых частей тела у взрослого мужчины! Нет, она положительно не желала присутствовать при сем спектакле!

Тяжелый удар об пол возле ее головы заставил ее опасливо приоткрыть один глаз. Оказывается, левый ботинок Фредди упал прямо у нее под носом, так что она могла бы пересчитать стежки на швах, проходивших по ранту подметки. А за ботинком она обнаружила стоявшие вплотную друг к другу две пары босых ног. Вот Люсиль подняла одну ступню, чтобы поласкать Фредди легкими прикосновениями.

– Мой Фредди готов любить леди? – промурлыкала Люсиль.

– Моя шоколадка уже хочет сладкого? – в тон ей отвечал Фредди, вызывая у партнерши грудной смешок.

Лицо Андреа запылало с новой силой, несмотря на все ее старания оставаться равнодушной. Ей не хотелось верить, что парочка от слов перейдет к действиям, свидетельницей которых она ни в коей мере не желала бы оказаться.

– Не будь таким нетерпеливым, – сказала своему любовнику Люсиль. – Перед этим я хочу немножечко поиграть.

– Ты что, рехнулась? – воскликнул Фредди. – Мы не можем тратить время на всякие бирюльки, ведь нас могут захватить врасплох. Ты что, забыла, где мы находимся? Ради всего святого, Люсиль! Сам президент может войти сюда в любую минуту.

– И это делает нашу встречу еще более восхитительной, не правда ли? – подхватила Люсиль.

Вот уж с чем Андреа была ну совершенно не согласна. До какого-то момента ей казалось, что не бывает положения хуже того, в котором она уже находилась: валяться под кроватью в чужой спальне, трясясь посреди отвратительных комков пыли от ужаса и унижения, в то время как не разнимавшие горячих объятий Люсиль и Фредди медленно, но неуклонно приближались к кровати. Хуже могло быть только то, что они бы захотели… о Боже, нет, этого не должно, не может случиться…

Последние надежды Андреа рухнули, когда она услыхала голос Люсиль:

– Прыгай-ка на кровать, Фредди. Сядь и скрести ноги перед собой, – и дама наклонилась к лежавшей на полу горке белья, – вот так. Накрути мою сорочку вокруг головы наподобие тюрбана у заклинателя змей!

– Постой минутку, любовь моя, – со смехом возразил Фредди. – Тебе не кажется, что ты перепутала роли? По справедливости из нас двоих именно я наделен той «змеей», которая послушно плясала под твою флейту на протяжении многих чудесных часов.

У Андреа в памяти невольно всплыло недавнее знакомство с подробностями анатомии мужского тела, и щеки ее загорелись так, что она уже стала опасаться – сойдет ли с них вообще когда-нибудь краска стыда. Зато у Люсиль, судя по всему, такой реакции не возникло, поскольку она холодно отвечала на его реплику:

– Ты слишком много о себе воображаешь, Фредди. А теперь делай, как я велю, или я сию же минуту одеваюсь и ухожу отсюда!

О, пожалуйста, сделай это! —молила про себя Андреа. Уходи! Поскорее! Тогда и я смогу бежать!

И снова ее надежды оказались тщетными, поскольку Фредди подчинился требованиям Люсиль. Кровать заскрипела и прогнулась, ржавые пружины оказались возле самой ее головы. К ее вящему смущению и растерянности, Люсиль вдруг распростерлась на полу посреди разбросанного белья, положив голову на вытянутые руки. Поверни она голову в другую сторону, они бы оказались с Андреа нос к носу!

– А теперь делай вид, что ты играешь на флейте, Фредди! – приказала Люсиль. – Твоя обожаемая кобра ждет.

У Андреа над головой раздались самые ужасные звуки, какие она слышала за всю свою жизнь. Любая нормальная кобра, услышав такое, от испуга и отвращения моментально бросилась бы и умертвила несчастного, испускавшего этот вой. Гнусавые завывания Фредди менее всего походили на звуки флейты и резали уши хуже, чем скрип ножа по стеклу, которого Андреа на дух не выносила!

Распластанная под кроватью, не имея даже возможности зажать себе руками уши, Андреа вдруг с удивлением увидела, что Люсиль принялась раскачиваться взад-вперед, приподнявшись на куче белья. Плотно зажмурив глаза, она плавно поводила над головой руками. С чувственной улыбкой на губах, она медленно и грациозно поднималась на ноги, не переставая раскачиваться, и от этих движений ее полные груди тоже качались взад-вперед, словно два маятника.

Казалось, минула целая вечность, пока наконец-то завывания Фредди прекратились. Но не успела Андреа возблагодарить судьбу, как Люсиль испустила пронзительный вопль и рухнула на кровать – то есть, как показалось Андреа, прямо на сидевшего на кровати Фредди. Пружины заскрежетали от новой нагрузки, и концы моментально вцепились в пряди волос Андреа. Боль была столь неожиданной и резкой, что она чуть не закричала, обливаясь безмолвными слезами.