Ослиная Шура
Шрифт:
Но я думаю, что наций на земле только три: первая – жидо-масоны, поклоняющиеся деньгам, рвущиеся к власти и готовые продать мать за тридцать серебряников; вторая – творческие люди, готовые голову положить за други своя; и третья – остальное законопослушное население, готовое идти, куда погонят. И это по всей планете.
Ладно. У нас с тобой этих разговоров ещё много будет. Ты ведь вернёшься к нам, когда отвезёшь икону в Дивеево?
– Конечно! – воскликнула Шура и постаралась разгладить рукой подступивший к горлу ком. Девушка с детства не была приучена проливать беспричинные слёзы, однако удушающий спазм налетал иногда без спросу.
Снова расставшись с мамой, которая души не чаяла в подрастающей внучке, особенно в воспитании девочки, Шура отправилась с Казанского вокзала поездом, проходящим через Арзамас-2. Когда-то верящие только в заветы Ленина-Бланка материалисты, пытались обезлюдить эти места в центре России и превратить здоровую российскую природу в атомный полигон, где выжить смогли бы разве что мутанты.
Шура понимала, чувствовала, что полезно выполнять советы Стаса. Хотя бы постараться с чего-то начать. Ведь сама Дева Мария сможет общаться с насельниками русских просторов через написанный Шурочкой образ. Единственно, что смущало девушку, это всё-таки поездка в Дивеево. Да, там Саровская пустынь, где отмаливал Россию отец Серафим Саровский, где сама Богородица отметила эту землю.
Честными верящими и верующими в Бога людьми оставались всё-таки старообрядцы, под страхом смерти не отступившие от заповедей Иисуса Христа, завезённые на Русь апостолом Андреем Первозванным. Кстати, того же Серафима Саровского художники всегда изображали с лестовкой [88] в руках, значит, святой тоже соблюдал старообрядческую веру.
Шурочка интуитивно чувствовала, что в Дивеево её ожидает какая-то опасность, но что сделано, то сделано. Она ехала без вещей. Единственным грузом являлась икона. Образ получился довольно красивый и удивительный. Сейчас самое главное, что требовалось, привезти её в Троицкий храм, как советовал Стас. Шура не знала, как всё сложится, но верила в заступничество Богородицы. Ведь недаром же ей было велено писать «Воскрешающую Русь».
88
Лестовка или вервица – своеобразные чётки, установленные святым Василием Великим в основанных им монастырях.
Иконы приходили на землю только в самое нужное время. Недаром, Иверская икона Божьей Матери, которую на Афоне называют «Вратарница» приплыла к полуострову прямо по морю. А если сама Царица Небесная наказала написать образ и даже показала его, то и дальше надо поступать по завещанию Богородицы.
Поезд скрадывал километры, спешил на Восток к Арзамасу. В купе напротив художницы сидел молодой человек, из вежливости оказывающий внимание случайной спутнице, что Шурочке было больше, чем достаточно, поскольку никаких лишних знакомств просто не хотелось.
– А вы никак в Дивеево решили съездить? – поинтересовался купейный спутник.
Шуру, естественно, удивила догадливость собеседника, но она решила всё же выяснить – откуда это?
– Вы сами догадались или просто предположили?
– Да что тут предполагать? – хмыкнул мужчина. – Вы посмотрите в зеркало: молодая красивая, а одета как старуха. Да ещё голова платком замотана.
– Ну, знаете! – Шуру поразило мнение спутника. – Одеваюсь, как хочу! А вам, верно, нравятся попутчицы в юбках с завышенным подолом и заниженными гениталиями?
– Просто хочу отметить, что раньше вы уделяли одежде немножко больше внимания, чем теперь, – пожал плечами спутник.
– Откуда вы знаете?
– Человеческие повадки никогда не пропадают, – резюмировал мужчина. – Это примерно выглядит так: допустим, кто-нибудь научится водить автомобиль и даже если в лоскуты напьётся, то всё равно из-за руля не вылезет. Сознание, как и душа, неподвластно нашему греховодству. Если же человек, увлечённый потусторонними умствованиями, блудить начинает, тогда у него просто выключен или отсутствует совсем орган веры.
– Чего?! – Шура тут же вспомнила знакомство с монахом Агафангелом. Ведь он то же самое говорил! Фантастика!
– Орган веры, – охотно пояснил мужчина. – Ведь человек послан в этот мир не для того, чтобы требуху едой набить и сексом позаниматься.
Шура ничего не могла возразить, решила только, что эти обсуждения в данное время и в данном месте просто лишние. Тем более, ехать оставалось недолго. Молодой человек не возражал и добровольно замолк.
В Арзамасе поезд стоял всего две минуты, но пассажирам хватило времени покинуть железнодорожные вагоны. Поезда всех утомляли, и человек без сожаления прощался с временным жильём на колёсах. На привокзальной площади оказалось довольно много общественного транспорта, поэтому прибывшие в Арзамас принялись разбредаться по автобусам.
Шурочка уже знала, что транспортом ехать не очень далеко. Ещё час и автобус остановился недалеко от монастыря. День клонился к вечеру. Для монастырской жизни это было слишком поздно, только служба ещё, скорее всего не кончилась, потому что в монастырях вечерня, как и литургия, начинается рано, а заканчивается поздно.
Путь до монастыря оказался не таким уж долгим, или это Шурочке просто показалось, но служба действительно ещё не кончилась. Девушка в толпе других паломников вошла на территорию монастыря. Троицкий храм сразу попался на глаза: зелёного цвета, правда, с чёрными куполами, но, видимо, ещё не успели покрыть золотом.
Служба была в самом разгаре, то есть паломники прибыли как раз незадолго до елеепомазания. Женский придел был в левой части храма, и Шура простояла до конца без возражений. Потом всё же подошла к одному из батюшек и спросила про паломничество, но икону показывать пока не стала – мало ли что?
Решение показать икону самой игуменье после завтрашней литургии было наиболее приемлемо, поскольку паломницу разместили в такой же, похожей на Валаамскую, келье и оставили до утра в покое.
Но Шурочке не спалось. Едва дождавшись утра, она выспросила, где же Канавка, по которой Царица Небесная ходила. А когда ей показали где, взяла привезённую икону и отправилась прямо туда. Она шла одна, но скоро за ней то ли случайно, то ли нет, пристроились несколько монахинь и приезжих паломниц. По пути попался один из священников, наёмных работников женского монастыря, но он не обратил внимания на встречных матушек, мало ли какие утренние шествия у паломников! Команда из нескольких женщин медленно следовала по канавке. Шурочка шла впереди всех, опустив голову, держа перед собой написанную недавно Богородицу.
Вдруг прямо перед ней, казалось, из-подпространства возникла фигура. Вероятно, это был мужчина, забредший сюда по какой-то случайности. Хотя случайностью назвать такое довольно трудно, поскольку мужик завалился в Канавку, по которой ходила Богородица, под принятым где-то с утра градусом, а в руках держал огромный тесак.
Шедшие за художницей, держащей в руках икону, тоже заметили, что мужчина вырос, казалось, прямо из-под земли и прямо напротив Шуры. Та не ожидала никого увидеть в Канавке, тем более рано утром. Всё так же прижимая к груди икону, девушка подняла голову и вдруг узнала того, кто преградил ей дорогу.