Осмелься
Шрифт:
Мы расстаемся только тогда, когда она откидывает мою голову назад, запустив пальцы в мои волосы над затылком. Я глотаю воздух, как утопающий. Ее дыхание такое же тяжелое, и она смотрит на меня широко раскрытыми глазами.
Мы действительно это делаем?
На ее безмолвный вопрос есть только один ответ.
Я снова прижимаюсь к ее рту и поднимаю ее с земли. Она обхватывает меня ногами за талию и углубляет поцелуй, обхватив мою шею руками. Ослепленный пылающим жаром между нами, я несу ее в спальню и бросаю на кровать.
Она задыхается и смотрит
Насилие, вплетенное в мою ДНК, лишает меня способности мыслить логически. Единственное, что сейчас имеет смысл, - это быть внутри нее.
Даже тревожный огонек в ее глазах, когда она оглядывается через плечо, не останавливает меня от злобного мурлыканья: "Пора платить, Стелла Мэй".
Ее брови сходятся вместе. "За что?"
"Ты заплатишь за месяцы издевательств и боли". Я приподнимаюсь с нее, стягиваю шорты до половины бедер и поднимаю ее бедра в воздух, чтобы она стояла на коленях. Скользя одной рукой по ее позвоночнику, я просовываю другую между ее бедер и стону от поджидающей меня теплой влаги. "И судя по тому, какая охуенно мокрая эта маленькая нуждающаяся пизда, страдал не только я".
Она жадно стонет, когда два моих пальца, слипшихся от ее возбуждения, обводят ее клитор, затем отводят назад, чтобы подразнить вход в ее сладкую киску, а затем возвращаются к ней спереди. Когда я в следующий раз погружаюсь в ее тугую дырочку, она пытается раздвинуть ноги, но ее останавливает то, что шорты все еще спущены только наполовину.
Она хнычет, разочарованно. "Пожалуйста, Лохлан".
"Что "пожалуйста"? Я мрачно усмехаюсь. "Пожалуйста, трахнуть тебя грязную?"
"Да, Боже мой", - кричит она, когда я погружаю пальцы глубже и прижимаюсь к ее точке G.
В моей груди разливается злобный жар. Желание полностью уничтожить ее, довести до слез и отчаянных мольб борется с желанием преданно вылизывать ее киску, пока я не опьянею от ее вкуса.
"Я не знаю, что с тобой делать, Реальта. Отдаться ли тебе сладко и приятно или оставить синяки?" Я не осознаю, что говорю, пока слова не разносятся по комнате эхом, словно они принадлежат кому-то другому. Напряжение в моем голосе похоже на гравий и сталь.
Я сильнее надавливаю на это набухшее место внутри нее, и ее киска трепещет вокруг моих пальцев. Я не могу удержаться от стона, и ее глаза закатываются от этого первобытного звука. "Мне все равно, Лохлан. Просто трахни меня, пожалуйста. Как бы ты ни сделал, я приму это".
Ее слова похожи на бензин, вылитый на огонь. "Осторожнее с такими словами". Я стягиваю штаны и хватаюсь за свой твердый член. Моя челюсть сжимается от моих собственных ударов и вида ее задницы, высоко поднятой в воздух. "А что, если бы я захотел оседлать тебя голой и трахнуть, наполнив своей спермой. Ты бы тогда все равно приняла это?"
Она
Я просовываю свой член между ее ног. Влажность внутренней поверхности ее бедер заставляет его плавно скользить вперед-назад. Шорты вокруг ее бедер держат ее ноги прижатыми друг к другу, обнимая мой член. Одного этого, даже дюйма внутри нее, может быть достаточно, чтобы погубить меня. "Черт, Стелла Мэй", - ругаюсь я. "Нет ни одной частички тебя, которая не заставила бы меня кончить раньше времени".
В следующий раз я откидываюсь назад, наклоняю бедра и насаживаюсь на нее. "О, бля..." Ее пизда сжимается вокруг меня в ту же секунду, когда я оказываюсь внутри, и у меня голова идет кругом.
"Да", - бормочет она и выгибает спину. Она вскрикивает, когда я сильно и горячо провожу ладонью по ее заднице, но это быстро перерастает в пьянящий стон, когда я снова вхожу в нее. "Сделай мою задницу красной, Лох".
"Господи Иисусе". Я резко выдыхаю на ее требование, не ожидая этого, но почему-то ничуть не удивляясь. Горячее предвкушение завязывается в моей груди, а рука все еще гудит от последнего шлепка. Я опускаю ее голову вниз. " Грызи простыни, Стелла".
Следующий шлепок я ощущаю как тысячу маленьких булавок, жалящих мою ладонь, и ее кожа обжигающе горяча на ощупь. При следующем ударе она вскрикивает, ее киска сжимается вокруг моего члена и вырывает дыхание из моих легких.
Ее золотисто-коричневой коже требуется несколько ударов подряд, чтобы покраснеть. "Блядь, детка. Твоя киска - если ты продолжишь в том же духе, я кончу раньше, чем покраснеет эта прекрасная задница".
"Это так приятно". Она задыхается с каждым ударом моей руки.
Я делаю перерыв, только чтобы подольше побыть в ней, и тянусь погладить ее горячую щель. Она вскрикивает, зарываясь лицом в матрас. "О Боже!"
Я продолжаю играть с ее клитором, а другой рукой крепко сжимаю ее бедро, чтобы с каждым ударом входить в нее до упора. Я зарываюсь так глубоко, что звук шлепков нашей плоти друг о друга становится таким же громким, как и каждый удар.
"Черт, я сейчас кончу". Она задыхается, ее голос высокий и жаждущий. Ее руки извиваются и вязнут в простынях. Прижавшись щекой к кровати, я наблюдаю, как она закрывает глаза, наморщив лоб. Я хочу ее такой каждую секунду каждого дня. С болью, которую могу унять только я.
"Нет, это не так". Я отдергиваю руку.
"Лохлан!"
"Нет, пока я не насыщусь. Не раньше, чем я вобью в тебя свою сперму так глубоко, что ты будешь капать на меня всю ночь". Она возмущенно смотрит на меня через плечо, и злой огонь в ее глазах так яростен, что заставляет меня улыбнуться.
" Пошел на хуй", - выплевывает она, и я не могу не согласиться.
Я выхожу из нее и переворачиваю ее на спину, отрывая ее задницу почти от края кровати. Сдернув с нее шорты до конца и закинув ее ноги себе на плечо, я снова впиваюсь в нее. "Именно этим мы и занимались, милая".