Осьминог
Шрифт:
– Ничего страшного, Ясуда-сан, не беспокойтесь. – Кисё пренебрежительно махнул рукой. – Это ерунда.
– Но у вас все лицо в крови! Вы… упали? – Огромные глаза девушки выглядели сейчас точь-в-точь как рисуют в анимэ [78] . – Я живу совсем недалеко, у тети. Вам нужно хотя бы умыться, Камата-сан…
– Действительно, умыться бы не помешало, а то ведь я всех посетителей распугаю, верно?
– Ну да, конечно… – Пробормотал Александр.
Он вдруг понял, что все это время ему хотелось снова увидеть Томоко, а теперь он мечтал только о том, чтобы провалиться сквозь землю. Девушка шла совсем рядом, чтобы зонт закрывал и ее спутников (свой зонт, вернее, зонт госпожи Мацуи, Александр забыл возле ворот святилища – впрочем, с опиравшимся на него Кисё зонт был бы все равно бесполезен, и они уже давно промокли до нитки). Он скосил глаза на Томоко: как и в первый раз, она была совсем не накрашена, и теперь на ее бледной фарфоровой коже проступал румянец. К щеке прилипла влажная прядка темных волос, на вид казавшихся очень мягкими, гораздо мягче, чем у большинства японских девушек. Александру захотелось протянуть руку и убрать эту прядку, провести пальцами по нежной коже, коснуться мочки маленького уха, в которой поблескивал крошечный прозрачный камешек, как будто Томоко только вчера ее проколола. В этот момент Кисё запнулся и едва не упал.
78
(от англ. animation) – японская анимация самых разнообразных жанров. В русском переводе принято записывать это слово как «аниме», однако более правильной транслитерацией, отвечающей чтению слогов каны, является «анимэ» с концевым «э».
– Держитесь, – Александр помог ему выпрямиться и слегка встряхнул, – совсем немного осталось.
– Я в порядке, Арэкусандору-сан, не беспокойтесь… – Официант слабо улыбнулся, но из-за крови улыбка получилась жутковатой.
Они действительно дошли до дома Томоко спустя минут десять: это был небольшой типовой двухэтажный дом на две семьи, выкрашенный в розовый цвет и в остальном ничем не выделявшийся среди других построек на Химакадзиме. Перед домом было посажено несколько не цветущих сейчас кустиков гортензии с большими овальными листьями.
– Ну вот. – Томоко на всякий случай посмотрела на окна второго этажа – видимо, чтобы проверить, не горит ли там свет. – Тетя сейчас на работе, она у меня в библиотеке работает. Мы живем на втором этаже. – Она отдала Александру зонт и вытащила из крошечной сумочки ключи. – Вы только извините, у нас не прибрано, мы не ждали сегодня гостей…
В небольшой уютной квартире, вопреки словам Томоко, царил полный порядок: казалось, даже пыль здесь протирали совсем недавно. Томоко отвела их в свою комнату и убежала за мокрым полотенцем и медикаментами. Пока Кисё, запрокинув назад голову, молча сидел на кровати, Александр, чтобы не смотреть на него и не разговаривать, рассматривал обстановку. Опрятная комнатка была совсем крошечной, в ней только и помещались, что кровать, письменный стол, на котором стояли лампа, ноутбук и чисто вымытая чашка, да небольшой книжный стеллаж на четыре полки: в основном старые издания в неброских переплетах, несколько романов Содзи Симады, Кэйта Синадзугавы, Кэйго Хигасино и Минато Канаэ, томики «Тёмного дворецкого» и «Слуги-вампира» [79] да какие-то женские журналы. Кроме книг и журналов, в стеллаже ничего не было, только на верхней полке в углу стоял небольшой одноглазый Дарума [80] и рядом с ним – плюшевый синий Тоторо с круглыми глазами, обнимавший лапами пушистое розовое сердце с надписью I love You. «Подарок Акио, наверное», – подумал Александр.
79
Симада Содзи , Синадзугава Кэйта , Хигасино Кэйго , Минато Канаэ – популярные японские писатели в жанрах детектива и мистического триллера; «Темный дворецкий» (, куро-сицудзи) – мистическая манга Яны Тобосо, «Слуга-вампир» (-, са: вампу) – манга писательницы Страйк Танаки.
80
или – японская традиционная кукла, обычно из папье-маше, олицетворяющая Бодхидхарму. Дарума, если это не сувенир и не интерьерное украшение, не имеет прорисованных глаз: его владелец может загадать желание, нарисовав кукле один (левый) глаз, а после того, как желание исполнилось, в благодарность нарисовать второй (правый) глаз. Не исполнивших желание дарум принято в конце года относить в храм и сжигать.
– Ну, вот и я. – Руки у Томоко были заняты, и она открыла дверь плечом: Александр бросился было ей помогать. – Нет-нет, спасибо, я справлюсь.
Она присела рядом с Кисё и принялась осторожно стирать с его лица запекшуюся кровь. Когда она коснулась полотенцем его разбитой губы, Кисё вздрогнул.
– Потерпите, Камата-сан, я намочила полотенце специальным раствором, у тети в аптечке нашла, скоро все должно пройти. Что все-таки с вами произошло?
Александру еще сильнее захотелось провалиться сквозь землю и одновременно – самому оказаться на месте официанта.
– Я пришел в святилище Хатимана помолиться и, к несчастью, поскользнулся на влажной листве, – не моргнув глазом соврал Кисё. – Ударился лицом прямо о деревянную ступеньку. Если бы не Арэкусандору-сан, не знаю, что бы я делал.
– А-а, вот как… – Томоко бросила на Александра робкий взгляд и тут же отвела глаза. – Как это неприятно – упасть прямо в храме…
– Это точно, Ясуда-сан, ками-сама были ко мне сегодня неблагосклонны. – Кисё засмеялся. – Видимо, я чем-то их рассердил. Но ведь могло быть и хуже. Вам известна история лавочника, который каждый день ходил в храм и просил у Инари-син удачи в торговле?
Томоко отрицательно покачала головой.
– В конце концов этот лавочник так надоел ками-сама своими просьбами, что, когда он в очередной раз пришел молиться о прибыли, лисы сбросили с крыши святилища комэдавару, полную риса, прямо ему на голову, и он погиб на месте [81] .
– Вот как… но это ведь сказка, Камата-сан…
– А другой человек слишком сильно горевал по своей умершей жене и каждый день приходил в храм просить богов воскресить ее из мертвых, – не обратив внимания на замечание Томоко, продолжал Кисё. – Чтобы от него избавиться, ками-сама сделали так, что его домашняя кошка приняла облик его умершей жены. Все бы ничего, да вот только эта женщина, едва завидев мышь, сразу же бросалась ее ловить, переворачивая все вверх дном и корча при этом страшные гримасы… – Он попытался изобразить, что вытворяла жена бедняги, но из-за разбитой губы ему удалось только смешно вытаращить глаза и несколько раз выразительно моргнуть. – А еще она время от времени принималась вычесывать блох, распускала где ни попадя прическу и кусала собственные волосы…
81
– традиционная (используемая и в настоящее время) емкость для риса, изготовленная из плетеной рисовой соломы. Комэдавары бывают разные, встречаются небольшие, по 3–5 кг, но чаще можно увидеть комэдавары по 10 и 30 кг.
– Вот уж действительно странная история, – фыркнул Александр.
– Ну вот, так почти ничего не заметно… – Закончив вытирать кровь, Томоко смазала ссадины Кисё мазью и наклеила на рану небольшой пластырь. Делая все это, она едва прикасалась к его лицу кончиками пальцев. – Я заварю чай, тетя вчера вечером принесла сластей из «Судзумэ».
– Почему вы не сказали правду? – Тихо спросил Александр, когда она вышла из комнаты.
– Но в каком-то смысле это правда, – отозвался Кисё. – И потом, вам ведь нравится девушка, разве нет?
– Да ну вас! – Александр раздраженно махнул рукой. – Вас не поймешь, Кисё!
За чаем Кисё рассказал еще несколько случаев про людей, рассердивших ками-сама, и в конце концов даже развеселил Томоко: девушка заулыбалась и тотчас, смутившись, прикрыла рот ладонью.
– Вы мне не верите, Ясуда-сан? – Кисё взял с тарелки очередное шоколадное печенье. – Думаете, все, что я говорю, неправда?
Александр сидел молча, наблюдая, как медленно кружатся чаинки в его чашке зеленого чая [82] .
82
Томоко, в отличие от Кисё, работающего в ресторане, и Изуми, которая сдает комнаты туристам, очевидно, заваривает гостям не дорогой и довольно сложный в приготовлении маття, а более распространенный и повседневный сэнтя (, сокращение от «сэндзи-тя» , буквально «чайный отвар», в русской транслитерации обычно встречается неправильный вариант «сенча»). Сэнтя можно заваривать как в специальном заварочном чайнике, так и непосредственно в чашках.
– Нет-нет, я этого совсем не говорила, Камата-сан. Так вы, значит, родились в Фукуоке?
Александр в изумлении уставился на Кисё, но решил не вмешиваться.
– Ну да, в Фукуоке.
– Надо же… а я никогда не бывала на юге. Говорят, это красивый город.
– Я бы сказал, самый обыкновенный. – Кисё взял ещё одно печенье. – Большой портовый город с множеством высоких зданий. Мне больше по душе старая Япония, Нара или Киото.
– Но… – Томоко запнулась, видимо, стесняясь задать следующий вопрос. – В Фукуоке же можно найти хорошую работу, не то что здесь. Почему вы решили оттуда уехать?
– Это долгая история. – Кисё вдруг внимательно и серьезно посмотрел на Томоко. – Я любил там одну девушку, Ясуда-сан.
– И она предпочла вам кого-то другого?
Когда Томоко улыбалась, ее милое лицо как будто начинало светиться. Зубы у нее были мелкие и немного неровные, один из верхних был повернут чуть боком, но это ее нисколько не портило, только придавало ее лицу непосредственности. Сейчас, без пальто и шарфа, в темной юбке до колен и свободном темно-зеленом джемпере, она казалась совсем миниатюрной. Александру снова мучительно захотелось к ней прикоснуться.