Основатель
Шрифт:
— Что это за порода? — спросил Дэйн.
— Питбуль.
Глаза Дэйна сузились.
В стене открылась дверца, где-то на высоте футов шести. Собаки яростно залаяли, и вниз бросили другую собаку. Это была длинношерстная болонка с пушистым хвостом. Она визгливо полаивала.
Толпа загрохотала смехом.
Питбули кинулись на собачонку и в буквальном смысле разорвали ее на части под рычание и визг, забрызгав кровью себя и яму.
Смех не ослабевал.
Дэйн с ужасом огляделся.
Открыли другую дверь, появилась
В ней сидел человек, одетый в черный облегающий комбинезон, обмотанный толстым слоем ткани по запястьям, по щиколоткам и в паху. Прожектор осветил его целиком, и зрители увидели лицо молодого, лет под тридцать, мужчины. Лицо его было искажено страхом.
Открылась дверца клетки, и человек выпрыгнул на арену.
Питбули зарычали и кинулись на него. Они явно знали свое дело. Каждая из собак выбрала себе объект для нападения — руку или ногу. Они работали командой.
Человек отбивался ногами и кулаками. Какое-то время ему удавалось не подпускать врагов, но убить собак его удары не могли. А ничто другое этих псов не остановит.
Прошла минута. Человек явно уставал.
Одна из собак вцепилась в лодыжку. Человек наклонился, чтобы оторвать от себя врага, но тут же вторая собака вцепилась ему в руку. Под их тяжестью человек упал, третья собака схватила его за бицепс и тут же перехватила за локоть. Раздался высокий отчаянный вопль. Собрав все силы, человек поднялся на ноги и круговым движением руки ударил собаку о стену. Раздался тупой стук, пес упал.
Из руки хлестала кровь. Он ударил пса, вцепившегося ему в правую икру, но тот не ослабил хватки.
Другая собака подпрыгнула и вцепилась в бедро, и жертва снова с воплем упала.
Дэйн в ужасе отвернулся. Со сцены неслись рычание собак и душераздирающий визг жертвы, отчаянно бьющейся за жизнь.
Одна из собак схватила человека за здоровую руку, а другая бросилась на горло. Визг оборвался бульканьем.
Толпа заревела. Китайцы вскочили с секундомерами в руках. Снова зазвучал большой гонг, все быстрее и тревожней — и оборвался. Схватка закончилась.
У Дэйна пересохло в горле. Он глотнул еще пива и не почувствовал вкуса. Сердце бешено билось, голова кружилась, он просто растерялся.
На сцене между тем появились трое в подбитых ватой костюмах и с электрошоковыми дубинками в руках. Собак стали отгонять от добычи, но эти псы не чувствовали боли. Дубинки все били и били их искрами по шкуре, пока в конце концов не удалось загнать их в клетку.
Только после этого появились санитары в светло-зеленых халатах. Они бегло осмотрели упавшего и унесли на носилках.
Публику все это не интересовало. Люди болтали, заключали пари, пили пиво как ни в чем не бывало.
Лейла заметила взгляд Дэйна и отвела глаза, глядя куда-то в пространство. Будто хотела сказать: «Взгляни на это, пойми как следует и тогда уже заключай сделку с Ибрагимом».
Снова
Толпа орала и свистела, поглощенная зрелищем. Дэйн в ужасе отвернулся. Лейла наблюдала за ним.
— Это отвратительно, уйдем отсюда, — только и смог вымолвить он.
— Так быстро? Шоу только начинается.
— Зачем они это делают?
Раздался глухой удар, вскрик боли и звук падения. Затем еще глухие удары и вопли.
— Кто, владельцы бара? Разумеется, ради денег.
— Нет, эти люди, черт побери! — Дэйн почти потерял контроль над собой.
— Они делают это потому, что осуждены за преступления против собственности. Им предлагают два варианта: либо работа на внешнем периметре базы, где громадный уровень радиации, а порвать скафандр легче, чем сломать ноготь, либо участие в шоу.
Снова прозвучал гонг, схватка окончилась.
Дэйн глотнул пива.
Следующим номером программы были двое мужчин с завязанными глазами и короткими утяжеленными бейсбольными битами. Бешеные удары рассекали воздух, лишь случайно попадая в цель. Толпа ревела.
Удар биты пришелся по голове. Кровь брызнула на стены и на первый ряд. Рев стал громче.
— Я ухожу, — поднялся Дэйн. Лейла не возражала, просто последовала за ним. Выйдя на улицу, Дэйн трясущимися руками полез в карманы за успокоительным. Его тут же окружили мальчишки в блестящих костюмах, предлагая зелье. Он не обратил внимания.
— Это жестокое, грубое варварство! — Дэйн повернулся к Лейле. — Как твоя семья может закрывать на это глаза? Или они не знают, что здесь происходит?
Лейла пожала плечами.
— Многие из них не знают и знать не хотят. Мне объяснили, что это та плата, которую приходится вносить за свободу въезда всех желающих. Мы не отвергаем никого из тех, у кого есть хоть какие-то средства на жизнь. Мы принимаем всех, кто ищет убежища. Этого не может сказать о себе ни одна из баз Урана.
Дэйн нехотя вспомнил, что на «Фандане-один» цены на жилье были неимоверными.
— Но зачем эти ужасы? Все равно не понимаю. Она посмотрела насмешливо-презрительно:
— Да неужто ты хочешь ввести мою семью в такие расходы, как полиция, суды, тюрьмы? Чего это им платить за то, что люди сами друг с другом делают? Да это и не люди, это неверные — пыль под ногами. Дешевое право въезда, дешевое право жительства. А это — дешевая юстиция. Ничего лучшего они не заслуживают, — Мне нужно выпить.
— Ты только что пил.
— Что, пиво? Нет, что-нибудь настоящее. Дэйну необходимы были деньги Халифи. Другого пути у него не было, потому что большинство финансовых центров пугались проекта.