Основатель
Шрифт:
— Я знаю, — терпеливо отозвался Атум, протягивая девушке руку, чтобы помочь выбраться из джипа.
Но она проигнорировала этот жест учтивости.
— Ты хочешь, чтобы мы явились к Амиру и попросились пожить у него? Об этом надежном укрытии ты говорил? — сухо осведомился Альгерт, глядя на Основателя, как на сумасшедшего.
И никто из них не знал, как эти взгляды начинают утомлять его.
— Хорошо, — с легким раздражением ответил Атум, засовывая руки в карманы. — Давай подумаем, кто еще согласится приютить вас. Даханавар —
— Я даже не могу представить, что заставит Амира согласиться принять нас, — сказала Хранья, вылезая из машины.
— Я заставлю, — мило улыбнулся Основатель.
Нахттотерин последовала за ним, не вполне уверенная, понимает ли тот возможные последствия своих поступков. С такой же настороженностью на лицах за ней следовали оставшиеся соратники.
Атум поднялся на крыльцо, распахнул дверь и обернулся к Хранье:
— Проходи. Чувствуй себя как дома. Потому что теперь это и есть твой новый дом.
Просторный вестибюль был пустым, не считая двух охранников. Они озадаченно уставились на вошедших, сумевших проникнуть в убежище асиман с такой легкостью, но тут же почтительно замерли, узнав «Дарэла».
Добиться подобного уважения стало несложно, особенно после того, как Атум продемонстрировал особо нетерпимым асиманам несколько несложных, но смертельно опасных заклинаний. С тех пор пироманы стали гораздо учтивее.
— Передай Амиру, что у него гости, — велел одному из охранников Основатель.
Тот отправился выполнять поручение, но не успел пройти и нескольких шагов, как в холле появился сам магистр.
— В чем дело? — осведомился глава клана, с недоумением переводя взгляд с Храньи на ее сторонников. — Госпожа Бальза? Не припомню, чтобы мы договаривались о встрече.
— Госпоже Бальза нужно пристанище на некоторое время, — бесцеремонно вмешался в разговор Атум. — С ее домом произошла неприятность. Он разрушен.
— «Лунная крепость» разрушена? — с удивлением переспросил один из охранников, но его вопрос остался без ответа.
Амир нахмурился. Казалось, он с трудом сдерживал приступ злости.
— Господин Ар Рахал, — сказала Хранья, чувствуя, что обстановка начинает накаляться в прямом и переносном смысле, — прошу прощения за это вторжение. Мы действительно пришли без предупреждения. Более того…
— Не извиняйтесь, — сухо произнес магистр. — Буду рад помочь. — В его взгляде, обращенном на гостей, мелькнула неприязнь, явно не сочетающаяся со словами приветствия. Амир кивнул охраннику — Проводи. На втором уровне были свободные комнаты. Проследи, чтобы все были довольны.
Асиман почтительно поклонился и повел просителей за собой, поглядывая на них с высокомерным презрением. Атум хотел пойти с ними, но Амир остановил его, с трудом справляясь с бешенством в голосе:
— Господин Дарэл, позвольте попросить вас задержаться…
— Что еще? — недовольно отозвался Основатель, посылая оглянувшейся на него Хранье ослепительную улыбку.
Магистр подошел к нему вплотную, обдав запахом дорогого парфюма, смешанного с вонью раскаленного железа, и прошипел:
— Ты можешь делать все, что вздумается, но я не позволю приводить в мой дом кого попало! Я не желаю, чтобы чужаки шлялись по моим лабораториям!
Изливая на Основателя потоки ярости, он ожидал обычного презрительно-резкого ответа. Но в этот раз тот поверг главу клана в полное недоумение, широко улыбнувшись и примирительно хлопнув его по плечу:
— Не волнуйся, Амир. Поверь, они будут сидеть тихо. Сейчас Хранья безобидна, как птичка, потому что напугана воскрешением Миклоша.
— Миклош жив? — тихо спросил магистр, хмурясь еще сильнее. — Как это возможно?
— Избавь меня от подробностей, — попросил Атум, зевая. — Хранья сама тебе обо всем расскажет, когда явится с благодарностями. — Он взглянул на часы и уточнил: — А произойдет это минут через десять, я думаю. Теперь прошу меня извинить…
Основатель отвернулся и пошел прочь, мечтая об отдыхе после напряженнейшей борьбы с артефактом, которая далась ему на самом деле с огромным трудом. И вовсе не по собственному желанию Атума остался жив Миклош. Основатель просто больше не имел сил продолжать противостояние с Жалом. Ему снова нужно было время…
Атум не знал, о чем именно говорили Хранья и Амир, но когда она ворвалась в его комнату, дрожа от восторга и возбуждения, понял — девушка знает, кто такой «Дарэл» на самом деле.
— Почему ты не сказал мне сразу?! — воскликнула она с порога.
Основатель слегка поморщился, услышав пронзительный голос и почувствовав оглушающие эмоции.
— Амир не выдержал и поделился секретом? — лениво спросил он.
— Нет. Я сама догадалась, — Хранья подошла и опустилась на колени возле кушетки, на которой лежал Атум. — Люций говорил мне, что однажды ты придешь. Но я была слепа и не увидела, не поняла… так долго была рядом с тобой!
— Сколько восторга, — насмешливо перебил девушку Основатель. — Ты великолепная притворщица, Хранья. Но сейчас, похоже, говоришь правду. Впервые за длительное время.
Она отвела сияющий взгляд от его лица, села на пол, обхватив колени.
— Я стала притворщицей из-за брата. Мне всегда был нужен сильный союзник, а он оставался слабовольным неженкой. Если бы я могла уважать его… Но Миклош вызывал только презрение, хотя и был сильнее меня магически. Поэтому я научилась обманывать, лицемерить, приспосабливаться… Но теперь смогу быть сама собой. Наконец-то.
Если она и лукавила, то совсем немного.
«Как жаль, что ты не Фелиция и не Кристоф», — подумал Основатель, глядя в ее светлые глаза, сверкающие восторгом.