Основная операция
Шрифт:
Так и оказалось. Когда прошли метров восемьсот, почти до конца штольни, уткнулись в завал, и все стало ясно: действительно многотонный пласт земли осел, выдавив двутавровую крепежную балку, она и порвала жгут проводов дистанционного управления и контроля. Симонов выматерился, Сливин на радостях хлопнул по плечу представителя изготовителей, ремонтная бригада выдвинулась на расчистку завала, а все остальные отправились в гостиницу пить водку.
«За то, чтоб завтра закончить!» — звякнули стаканы, но тост не сбылся. Утром объявили о создании ГКЧП, озабоченный Симонов прервал испытания и вновь замуровал штольню до особого распоряжения.
Сейчас, сидя на кухне собственной квартиры, Сливин испытывал такой же страх, как в штольне с невзорвавшимся ядерным зарядом. Но теперь страх исходил от неприметного автомобиля, точнее от того, что было с ним связано. Те люди не потерпят отказа. Да они просто убьют его! Возможно, взрыв машины под окнами и демонстративное убийство были призваны оказать воспитательное воздействие. И надо сказать, цель достигнута. Отказываться Сливину не хотелось. Но и совать голову в петлю опасно. Ну, получишь большие деньги, только какой в них толк, если тебя упрячут на десяток лет за решетку…
Одно дело — небольшие коммерческие сделки, а совсем другое — то, что ему предлагают. Хотя принципиальной разницы нет. «Надо либо иметь чистую совесть, либо не иметь никакой», — вспомнил Сливин известный афоризм. Но с другой стороны, никогда не поздно покаяться. Если он поможет разоблачить тех, ему гарантируют прощение и защиту.
Конструктор вылил в стакан остатки коньяка и выцедил ароматную жидкость мелкими глотками. Спиртное придавало смелости еще в большей степени, чем оружие. Но по мере того, как утихал страх перед теми людьми, нарастала тоска из-за Маши. Где она? А главное — с кем?
Маша находилась в «люксе» на двенадцатом этаже гостиницы «Космос» с недавним гостем их дома Лечи. Несмотря на то, что они пришли сюда лишь десять минут назад, она, совершенно голая, стояла в той же позиции, которая недавно так возбудила мужа, а Лечи, скинув только нижнюю часть одежды, делал то, в чем мужу было отказано.
Когда чеченец позвонил и назначил свидание, Маша лишь на миг задумалась. По взглядам, которые бросал на нее гость, она предполагала подобную возможность. И знала, что согласится встретиться с широкоплечим кавказцем, столь же мужественным, сколь и обходительным. Повседневная жизнь очень пресна и обыденна, иногда можно позволить себе расслабиться и «вильнуть» — так они с Маринкой называли кратковременные интрижки на стороне. Она была достаточно искушенной, чтобы допустить большую вероятность физической близости, но не предполагала столь стремительного развития событий.
На нее произвел впечатление шикарный автомобиль и большой букет роз на длинных крепких стеблях, который ослепительно улыбающийся Лечи вручил ей, как только захлопнулась широкая дверца.
— Какая прелесть! — она зарылась лицом в темнорозовые лепестки. — Сколько же это стоит зимой-то?
— А-а-а, — небрежно отмахнулся кавказец. — Какая разница! Что, у нас денег нет? Есть деньги! А для красивой женщины ничего не жалко!
Автомобиль стремительно несся по обледеневшей Москве, и казалось, водителя не беспокоят ни дорожные условия, ни светофоры, ни другие машины. Маша почему-то вспомнила, что Василий избегал ездить в гололед, соблюдал правила и очень боялся гаишников. Муж был элементом пресной жизни. В салон не проникали звуки с улицы, даже гула мотора не слышно, словно спидометр, показывающий сто десять километров, стоял на неподвижном тренажере, лишь имитирующем быструю езду.
— Вы так и не узнали, кто тогда устроил стрельбу? — спросила Маша, чтобы нарушить неловкое молчание.
Лечи дернул головой, будто его ужалила оса.
— Нет! Ничего понять не можем. Недавно одного бандита убили. Лекаря, его люди теперь на всех кидаются. Думали — они. Проверили — не они. Ничего понять не можем. И милиция ничего не понимает. Главное, никто не знал, что я к вам еду!
Маша вдруг почему-то вспомнила человека, невнятно бормочущего за мусорными баками. Может, это никакой не пьяный? Портативной рацией сейчас никого не удивишь… Она задумалась — сказать или нет? Но решила промолчать.
— Я думаю, они не меня убить хотели, — неискренним тоном произнес Лечи. — Они этого осетина убить хотели. Как захотели, так и сделали.
Даже неискушенной Маше стало ясно, что спутник врет. Появился какой-то неприятный осадок, на миг захотелось выйти из машины, нырнуть в метро и как можно быстрее вернуться домой.
— Будем слушать музыку? — Лечи потянулся к панели и тронул какую-то кнопку. Загремели мощные колонки. Она откинулась на спинку сиденья и расслабилась. Неприятное ощущение прошло.
— Куда мы едем? — для приличия спросила Маша, хотя вопрос не требовал ответа.
— В хорошее место, — отозвался Лечи.
Маша «виляла» не первый раз, а потому знала стандартную программу. Цветы, ресторан, изысканное угощение, комплименты, волнующие ухаживания, потом приглашение на дачу, домой, в баню и обязательный секс, ради которого, собственно, все и затевалось. Розы она уже получила, и когда Лечи запарковался под запрещающим знаком у вогнутого черного небоскреба, Маша решила, что в гостиничном ресторане заказан столик. Но она ошибалась.
Швейцар и два охранника в камуфляже почтительно приветствовали ее спутника, бесшумный лифт с ощутимым ускорением вознес их на двенадцатый этаж, где дежурная раскланялась с не меньшим уважением. Пройдя по гасящему шаги ковролину. Лечи своим ключом отпер полированную дверь и пропустил Машу вперед. Только войдя внутрь, она поняла, что никакого ресторана не будет: они оказались в двухкомнатном номере. «Наверное, обед должны принести сюда», — подумала она, снимая дубленку и проходя в гостиную. Никаких следов предварительной подготовки заметно не было: ни вазы с фруктами, ни шампанского, ни даже скатерти на столе.
— Знаешь что, давай поговорим как взрослые люди, — деловито сказал Лечи, словно прочитав ее мысли. — Обычно женщину ведут в ресторан — клубника, мороженое, ликеры… Ну и там танцы-манцы, разговоры умные, а все для чего? Чтобы в постель потом лечь! Так, да?
Маша молчала.
— Только у меня сейчас совсем времени нет. Я даже подарок тебе купить не успел. Поэтому ты его сама купи.
Он полез во внутренний карман пиджака и небрежным жестом бросил на стол пачку стотысячных купюр в банковской упаковке.