Основы духовной жизни
Шрифт:
А курение, как и всякое пристрастие, конечно же, грех. Ну что сказать на это… Некоторые люди пьют очень крепкий чай. Это тоже страсть, без удовлетворения которой они, как им кажется, не могут жить полноценной жизнью. Другие превращают в пристрастие свою любовь к кофе. Но курение не мешает человеку возлюбить ближнего своего, помогать и служить ему. Оно мешает самому человеку чувствовать себя свободным, оскверняет его, поскольку он не может приступать к Причастию, потому что с утра покурил. Это болезненная, дурная привычка, но все-таки не тот грех, который отлучает человека от Бога.
Давайте вспомним, кем была мать Мария. Древний
– Ты до монастыря кем был?
– Погонщиком ослов.
– Ну и как ты питался?
– Впроголодь жил. Впервые наелся в обители – там трапеза каждый день!
– Ну а этот старец прежде был царем…
Все дело в том, от чего ты ушел. Инок ушел от нищеты в сытую жизнь. В этой связи пример матери Марии весьма показателен. Она жила в совершенно ином, богемном мире, ей Блок стихи посвящал! Потом она примкнула к эсерам, потом участвовала в Белом движении. А позже ушла в монастырь, но ушла с тяжким грузом прошлого, от которого до конца, может быть, избавиться так и не смогла. Но для нее самым главным было исполнить завет Христов, полностью отдав себя Богу и ближнему. Она это сделала так, как мало кто другой, и вспоминать о папироске в ее пальцах или о том, что она не признавала «сытого монашества»… Ну не могла она понять, зачем люди живут в монастырях в то время, когда гибнет мир, не могла понять, как можно спасаться в чистенькой келье, когда люди сгорают в катаклизмах XX века!
Да, она не понимала сущности монашества; ее представления об истинном иночестве было другим. Но никому и в голову не приходит положить личное мнение матери Марии Скобцовой в основу какого-то движения за роспуск монастырей – ничего подобного! Конечно, мать Мария – дитя своего времени, но она совершила подвиг жизни, из террористки-безбожницы превратившись в христианскую мученицу.
О молитве
Молитвенное правило
Преподобный Макарий Великий [22] спрашивает: «С чего начать нам, никогда не занимавшимся исследованием сердец наших?» И сам же отвечет на свой вопрос: «Стоя вне, будем стучаться молитвою и постом, как Господь повелел: Толцыте и отверзется вам».
Часто новообращенные люди задают такой вопрос: «Почему я должен молиться чужими словами, да к тому же на незнакомом мне языке»? Вопрос, надо сказать, небезосновательный. Действительно, почему, открывая молитвослов, мы читаем слова других людей, причем многие из них либо не совсем нам понятны, либо непонятны вовсе?
К молитвенному правилу следует относиться как к способу приобретения молитвенного навыка. Правило – это выправление, исправление нашей духовной жизни, потому-то оно и необходимо, и только в этом его необходимость и состоит. Святитель Игнатий писал: «Душа, начинающая путь Божий,
Для вспомоществования младенческой душе святая Церковь установила молитвенное правило. Цель правила – доставить душе недостающее ей количество молитвенных мыслей и чувств, причем мыслей и чувств правильных, святых, Богу угодных».
Часто мы машинально произносим слова молитвы, совершенно не осознавая, что мы в это время разговариваем с Богом. А слово – это не пустой звук, оно живо и действенно! Когда человек приступает к Богу и начинает что-то говорить Ему – это уже великое дерзновение. Для того чтобы высказать Богу настоящие, искренние, живые слова, надо иметь для этого определенное основание. Ведь с пустыми, бессмысленными, ничего не стоящими словами к Богу не обратишься.
Открывая молитвослов, мы читаем удивительное, простое и проникновенное обращение: «Прежде, чем начинаешь молиться, постой немного, помолчи, сделай так, чтобы все твои душевные чувства успокоились, умирились, и тогда только из молчания произнеси: «Боже, милостив буди мне грешному», представив себя сейчас перед Богом стоящим».
Не Бога надо представить себе, потому что Господа никто никогда не видел и вообразить Его невозможно. Опасности подвергает себя человек, который, настраиваясь на молитву, пытается моделировать в уме образ Божий. Только себя можно представить перед Богом; это и надо сделать – предстать перед Невидимым и Живым Творцом, в присутствии Которого ты находишься, и из глубины начать говорить.
А что ты можешь Богу сказать? А сказать-то и нечего, кроме как: «Боже, милостив буди мне, грешному». И поэтому для того, чтобы научиться с Господом разговаривать, Церковь предлагает нам молитвы, написанные Святыми Отцами, – живые, от сердца исходящие слова.
Внутренний духовный инструмент святого человека настроен очень тонко и гармонично, поэтому их слова созвучны с Богом. Это – настоящая песнь духовная.
Душа каждого человека подобна музыкальному инструменту, она всегда поет Богу. Человек призван восхвалять Господа, только наш инструмент расстроен, а движения нашей души то и дело оборачиваются фальшью. Казалось бы, терпеть такую какофонию невозможно, а Господь терпеливо слушает нас. Мы не умеем расслышать друг друга так, как Господь нас слышит. Но когда мы читаем, скажем, молитву Василия Великого [23] , происходит нечто поистине удивительное: душа наша настраивается на высокий молитвенный лад, если слова святителя мы пытаемся принять в свое сердце и сделать своими. Дается это очень и очень нелегко, это – величайшее духовное упражнение.
Святые Отцы отмечают, что нет ничего более трудного, чем молиться. Приступая к молитвенному правилу, человек настраивает свой душевный инструмент. Это происходит в течение многих-многих лет и достигается не только одной молитвой, но также покаянием, участием в богослужении и добрыми делами. Лишь в этом случае наше «Помилуй мя, Боже!» может стать со временем созвучно тому, что возглашал когда-то царь и пророк Давид.
Святитель Игнатий (Брянчанинов) писал: «Путь к Богу – молитва. Научись молиться Богу правильно. Научившись молиться правильно, молись постоянно – и удобно наследуешь спасение».