Основы флирта с обнаженным оборотнем
Шрифт:
— Это такой сценарий «как перепихнуться с незнакомкой»? — спросила я Эви после того, как Леонард Трамбле предложил мне наглядно продемонстрировать, как «хорошо провести время». Эви помотала головой и, когда поклонник отчалил с добродушной усмешкой, предупредила меня, что под «хорошо провести время» подразумевалось раскочегарить самодельную джакузи на его заднем дворе. Я хотела спросить, как такое вообще сделать, но выражение лица Эви говорило, что лучше мне не знать.
Она ухмыльнулась.
— О, милая, ты более-менее привлекательна, и зубы все свои. Ты самая горячая штучка, которую видел этот городок с тех времен, когда Хербу Торпу удалось поймать полузакодированный
— Не пойму, зачем добавлять «более-менее», но спасибо, — пробормотала я и отхлебнула колы. — Вот почему ваша официантка метает в меня убийственные взгляды.
Линетт, официантка и уборщица по совместительству, выглядела типичной «соседкой», если конечно вам довелось жить рядом с борделем. Когда-то она была довольно красива, но в погоне за очередным развлечением быстро состарилась. Волосы выкрашены в непонятный бледный оттенок. Слишком яркая помада подчеркивала начавшую проявляться сеть «паучьих лапок» вокруг рта. Тазовые кости выпирали под потертыми джинсами. Позже я узнала, что даже при минусовой температуре она под паркой носила коротенькие топики… к тому же девица отличалась наглостью.
— Не обращай внимания на Линетт, — посоветовала Эви, закатив глаза. — Много лет назад она убедила себя, что при любых обстоятельствах должна быть самой горячей штучкой из присутствующих, и не упускает возможности доказать это. Для официантки качество прекрасное. Чаевые она получать умеет. Но то, что все парни в баре заговаривают с тобой только, чтобы услышать твой акцент, наверняка взбесило ее до чертиков.
— Вот почему они все просят меня сказать «айс»? — спросила я немного раздраженно. Я много лет работала, чтобы сгладить свой акцент — смесь легкой техасской гнусавости мамули и плавной, тягучей манеры речи моих одноклассников. Мне казалось, что я преуспела в этом и включала «южанку» только от волнения. Я проворчала: — Кстати, для меня вы все звучите как канадцы.
— Просто наслаждайся. Это легкий, ни к чему не обязывающий флирт. Не стоит беспокоиться о серьезных намерениях, пока они не начнут предлагать мясо.
Я выгнула бровь.
— Это какое-то пошлое двусмысленное выражение?
Темные глаза Эви заблестели.
— Нет, настоящее мясо. Традиция в стиле Гранди — крутой мачо-добытчик и все такое. Этим они сигнализируют тебе, что не прочь свить гнездышко, так сказать. Повадки пещерных людей, но в то же время так мило. Когда местный кавалер предлагает тебе жареный ростбиф, знай — это предложение серьезных отношений.
— Надо же! — воскликнула я. — На этом прошу меня извинить.
Я соскочила с барного стула и направилась в уборную, когда зацепилась ногой за выступающую половицу и упала на мужчину-шкаф, стоявшего позади меня. Ощущения такое, будто все тело охватило пламенем. Щеку покалывало там, где я касалась его груди. Меня опалил жар от его надежных рук, обжигающих даже через рукава рубашки.
Я воскликнула что-то вроде «уф!» и посмотрела вверх. Эти глаза лишили меня дара речи — такие же волнующе сине-зеленые, как те, из леса, что ошеломили прошлой ночью. Отмахнувшись от смазанного из-за сна воспоминания, я попыталась вежливо улыбнуться.
— Мо, познакомься с Купером Грэхемом. Купер, это моя новая подруга Мо, — смущенно сказала Эви.
Я сглотнула готовые потечь слюнки. Первое, на что я обратила внимание — большие глаза, бездонного лазурного оттенка, а также острые скулы и тонкий длинный нос, очевидно сломанный в юности. Волосы казались и темно-каштановыми, и черными, не дотягивавшими до «конского хвоста», но слишком длинными и выбивающимися из-под выцветшей бордовой бейсболки.
Купер
Купер блеснул белозубой улыбкой и поставил меня на ноги. У него были самые большие руки, которые мне довелось только видеть. Мне стало интересно, каково это — чувствовать их на своей коже, и сомкнуться ли кончики его пальцев, положи он обе руки мне на бедра. И везде ли он такой большой…
Пока я в полуобморочном состоянии пожирала парня вожделеющим взглядом, Купер спросил у Эви хриплым серьезным тоном:
— В отпуске?
Очевидно, он не станет утруждаться, обращаясь ко мне лично.
— Свежая кровь, — криво усмехнулась Эви, покачав головой. — Мо сняла дом Майерса. С правом выкупа.
— Уже слышал эту песню раньше, — прогрохотал Купер. Его улыбка стала коварной и не шибко дружелюбной. Он поджал губы и выдохнул, затем насмешливо адресовал мне: — Попробуйте яблочный пирог с изюмом, приготовленный Эви. Он изменит вашу жизнь.
Я приподняла брови, когда Купер развернулся и пошел к концу стойки без единого слова. Я заметила, что большинство посетителей встречали хлопками по спине и вольными шуточками о трудовой этике или размере члена — Купера же не беспокоили. Но и холодный прием не оказали. То есть несколько человек кивнули ему, здороваясь. Однако ощущалась некая дистанция, подчеркнутое отсутствие панибратства с остальными местными. За исключением Линнетт, которая тут же под предлогом заказа нарисовалась у его стула, демонстрируя свои кости.
Я повернулась к Эви:
— Я его чем-то оскорбила?
— О, Купер всего лишь… ну, чертовски неприветлив, но он семья, так что придется терпеть его, даже если никто другой не станет. Он мой кузен со стороны матери, мы вместе выросли в Кресент-Вэлли, — сказала она, качая головой. — У него свое мнение о чужаках, приезжающих сюда. Только не вздумай при нем сказать «пообщаться с природой», иначе он тут же разразится гневной тирадой.
На собственном опыте мне нечасто приходилось сталкиваться с подобным, но я читала об отношении жителей Аляски к чужакам, всеобщем недоверии и раздражении к людям, которые переезжали к ним домой в поисках мира и натуральных продуктов с собственной грядки. Можно прожить там двадцать лет и по-прежнему считаться чужаком. Мистер Гоган предупредил, что местный почтальон, Сьюзен Куин, не станет утруждаться и доставлять мне почту, пока я не перезимую тут хоть раз. Так что забирать почту придется самой. Сьюзи Ку, как называли ее в округе, была малость с причудами, но тут, по ходу, все такие. У этой платиновой блондинки, стараниями краски для волос, стиль был еще тот — деревенским видком она перещеголяла саму Долли Партон. Сьюзи носила ковбойские рубашки в облипку, обтягивающие и без того выдающиеся формы, и каждое утро рисовала на щеке мушку. Однако в работе она оставалась профессионалом своего дела, если не обращать внимания на такую мелочь, как такса Оскар, которую любящая хозяйка пускала в почтовое отделение за компанию.
Я снова украдкой глянула на Купера, пытаясь проследить границы зоны отчуждения, которую тот, кажется, возвел вокруг себя. Ближе тридцати сантиметров никто не подходил, размещая ли заказы на стойке или передавая кетчуп — все от него шарахались. Опять же, кроме Линнетт, о намерениях которой преодолеть эту зону не говорил бы красноречивее и рекламный щит с лозунгом «Раздеваюсь за десять секунд!». До сих пор всей реакцией Купера на подобные попытки было редкое равнодушное хмыканье.
Ну просто душка.