Основы флирта с обнаженным оборотнем
Шрифт:
— Нужно только пережить первый снегопад, и Купер даже, возможно, заговорит с тобой, почти не закатывая глаза, — сообщила Эви голосом, полным надежды.
Я пробурчала:
— Какое счастье, обалдеть! Знаешь ли, в Миссисипи были зимы.
Эви сочувственно покачала головой.
— Нам даже приходилось носить одежду с длинными рукавами, — убеждала ее я, но, похоже, не впечатлила новоиспеченную подругу.
— Черт побери! — заорал из кухни Базз.
Я выпучила глаза, однако остальные, однако, совершенно не обратили внимания на крик, поглощая обед. Эви заметила мое состояние, улыбнулась
— Мой муж — поэт.
Но затем кто-то позвал ее громким шепотом, вероятно, чтобы не беспокоить клиентов:
— Эви! Тут нужна твоя помощь.
Долговязый подросток-азиат в заляпанном переднике вышел из-за угла, таща за собой бледного Базза. Рука последнего была обернута белым кухонным полотенцем, уже пропитавшимся кровью. Тревога омрачила лицо Эви.
— Пит, что случилось? — Хриплым от беспокойства голосом спросила она. Я молча обошла барную стойку и помогла Питу удержать Базза. Мы отвели его на кухню и усадили на ящик консервированной фасоли. Я аккуратно подняла руку пострадавшего над его головой, чтобы Эви смогла размотать ткань. Мельком взглянув на рану, поняла, что, наверное, мне тоже стоит присесть.
— Всего лишь небольшой несчастный случай, — пробормотал Базз, морщась от боли.
Бедняга Пит начал тарахтеть. От паники перед видом крови или из страха потерять работу — понятия не имею. Он лепетал:
— Мы ждали, когда поджарится картошка фри, и немного заскучали. А ты знаешь, Базз только получил новые ножи и стал хвастаться ими, пытаясь убедить, что они настолько острые, что могут резать пивные банки, а ему: «Да ладно!», а он такой: «Я тебе докажу…»
— Джон Мэтью Дюшан, ты пытаешься сказать, что, отмотав два срока службы и вернувшись невредимым, искалечил себя, пытаясь располовинить пивную банку? — потребовала Эви.
Услышав свое полное имя, Базз смутился… и позеленел.
— Дело плохо, — сказал Пит. — Нужно немедленно отвезти его в клинику.
— Я отвезу, — сказала Эви, стаскивая фартук через голову, и потянулась за сумочкой.
— Сейчас самый наплыв посетителей, — запротестовал Базз. — Вы не можете уйти вдвоем. Я сам доеду.
— Ты на ногах еле держишься, — отрезала Эви. — Я отвезу тебя. Пит может постоять за стойкой.
— Один? — паникуя пискнул Пит. — Эви, ты же знаешь, что происходит, когда ты отлучаешься. Гомер Перкинс придирается к еде, вопит, что я неправильно принял у него заказ и бросается в меня вещами.
— Ну-ну. — Эви похлопала его по руке. — Это было всего один раз.
— Топорищем!
Эви поцеловала Базза в лоб.
— Ладно, я останусь тут, а Пит отвезет тебя к врачу.
— Хорошо, если я заберу с собой Пита, то кто будет готовить? — поинтересовался Базз.
Хозяйка салуна пожевала губу.
— Эви на кухне настоящая катастрофа, — заговорщицким тоном объяснил мне Пит. — Как-то устроила пожар, когда варила яйца.
— Но Купер советовал попробовать ее пирог, — шепнула я. Эви была слишком занята Баззом, чтобы обращать на нас внимание. — Говорил, это изменит мою жизнь.
— Ну, если застрять в отхожем месте на неделю, то жизнь наверняка изменится, — признался Пит.
У меня отвисла челюсть, и я сердито уставилась на Купера. Ну что ж,
Я припомнила, что значилось в меню: типичная американская еда почти без изысков. Бургеры. Жареная картошка. Блины размером с покрышки. Бекон. Яйца. Стейк, стейк, много стейков. Я готовила все это и даже больше в «Тэйст-энд-Гриль».
— Я могу помочь, — обратилась я к Эви. Слова сорвались с губ прежде, чем я осознала значение поставленной задачи. Я оглядела кухню и увидела готовые булочки для гамбургеров и нарезанные овощи. Несколько заказов уже начинали пригорать на гриле. — Еще в школе я работала в авто-кафе. К тому же основная часть работы сделана, мне остается только наделать блюд быстрого приготовления.
Лицо Эви затопила волна облегчения.
— Правда?
Базз не сильно стремился отдавать контроль над драгоценным грилем.
— Право, Эви, думаю, я буду в порядке, только… — Он поднялся, но побледнел, а на лбу выступили бисеринки пота. Храбрец оперся на Пита и сказал: — Ага, сейчас мне врач не помешает.
Купер, который едва избавился от приставучей Линнетт, помешавшей ему немедленно помочь после несчастного случая, смог оказаться по другую сторону стойки прежде, чем Базз рухнул наземь. Схватив того за локоть, он удержал родственника в вертикальном положении, чуть ли не болтающегося на здоровой руке.
— Эви, хочешь, я поеду? — спросил он хриплым баритоном. — Пит не удержит Базза, когда его попытаются заштопать.
Эви закусила губу.
— А ты сможешь, Купер?
— Базз боится иголок, — доверительно поведал мне Пит. — Просто с ума сходит от уколов. Доктор Гордон подойти не успевает, как летит через комнату, когда нужно ввести противостолбнячную сыворотку.
Купер проигнорировал Пита и ответил Эви, пожав плечами:
— Конечно. В противном случае все кончится тем, что позже придется вытаскивать Базза из тюрьмы, когда он разнесет клинику.
Под строгим взглядом Эви, сдобренным поцелуем, Базз был спроважен в больницу. Она вернулась на свое место за барной стойкой с чистым передником и спокойная, чего я и предположить не могла еще несколько минут назад.
За исключением лужицы крови, кухня оказалась стерильно чистой. Я натянула резиновые перчатки и обработала дезинфицирующим средством все поверхности, которые могли пострадать от несчастного случая. Тщательно вымыв руки, уменьшила огонь под громадной сковородой в надежде спасти большую часть из того, что наготовил Базз. Помимо армейской стрижки, военные привычки Базза распространялись и на организацию работы кухни. Во всем. Так что сориентировалась я легко.
Сверившись с накопившимися заказами, сообразила две порции стейков, яичницу и горячие бутерброды с тунцом. Следующие несколько часов слились в сплошные полные тарелки и приятное потрескивание жира. Забавно, как быстро мои руки вспомнили летнюю работу в гриль-баре. Звуки и запахи не изменились. Только шум разговоров теперь доносился не из окон машин у авто-кафе. Несколько клиентов были так довольны своим обедом, что забросали Эви вопросами о «той новой девочке у плиты». Постоянно занятая заказами, я могла не высовываться и притвориться, что не слышала.