Основы истинной науки - Книга 2-я СОСТАВ ЧЕЛОВЕЧЕСКАГО СУЩЕСТВА, ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ. И. А. Карышев
Шрифт:
А что это за отношение, если не система сил, назначение которых приводить в движение живой механизм? Значит, тут всё-таки главное дело - сила; устраним её от живого существа, - останется труп». Или в другом месте мы читаем: «Органические силы, - говорит Биша, - ускользают от вычисления и действуют неправильно и изменчиво, а физико-механические силы, вполне подчиняются правильным и постоянным законам. Впрысните в вены животного составные элементы крови, без того элемента, который производит её синтез и который находится в вашей власти, и вы не только не продолжите его жизнь, но убьёте его. Кровь, пробывшая несколько времени вне вены и снова впущенная в неё, причиняет большое расстройство в организме. Положите в желудок трупа питательные вещества; от соприкосновения с тканями все эти вещества начнут гнить, тогда как в живом организме они бы превратились в кровь и поддерживали его жизнь. Спросим у
Клод Бернард и доктора, которые становятся под знамя Биша, или забывают основания теории самого автора, или, зная эти основания, искажают их, подражая только во внешнем его приёме и всегда обходят молчанием причину самых явлений, следуя глубоко вкоренившемуся обычаю, не говорить ничего касательно нравственной стороны человека и отвлечённостей, чтобы не изобличить свей веры в Бога или своего безверия, или вообще своих анимистических убеждений. Такой удобный приём в науке чрезвычайно упростил отношение учёных ко всему духовному, неразрывно связанному с существом человека. Они дают предел, дальше которого науке не следует идти в своих разъяснениях и расследованиях и тем самым скрывают концы, связывающие их с загробной жизнью и с областью для нас невидимою и неощущаемою.
Все последователи научного приёма Биша очень ошибаются, думая объяснить что-нибудь, говоря: «жизненные свойства материи», ибо это означает только следствие, а не причину. Теория Биша, понятая таким образом, есть не более, как обычный атеизм в науке, ибо «жизненные свойства» пропадают вместе с жизнью, и ничего не остаётся от того, что производило мысль, разум и волю.
Скажем больше: все подобного рода толкования совершенно ненаучны, ибо они не выясняют ничего ровно и похожи на те, которые даёт Мольер в своей комедии «Мнимый больной». В ней доктор объявляет больному, что «опиум производит сон, потому что у него есть снотворные способности»! Совершенно то же выражает Клод Бернард, применяя теорию Биша, он говорит: что «сердце бьётся, ибо оно имеет сократительные мышцы». Эти оба объяснения совершенно равносильны и одинаково не серьёзны. Обыкновенно всем подобного рода объяснениям придают несколько более научную форму, при которой исчезает лишь одна забавная и комическая форма, в которую облек Мольер свой ответ, и абсурд не бьет так в глаза, оставляя, впрочем, в сущности один и тот же смысл, одну и ту же пустоту и поверхностный характер мировоззрения на природу и сущность вещей, который покрывается известным и всегда практикующимся в материалистической части науки оборотом речи; они говорят: «потому, что опий наркотическое средство». Такой ответ, не разъясняя сам по себе ровно ничего, прекрасно маскирует всё дальнейшее незнание науки и вводит в заблуждение «самих избранных», которые, успокаиваясь на слове «наркотическое», прекращают нить своих дальнейших исследований, как будто для них всё остальное совершенно понятно.
Не должен ли серьёзный и здравомыслящий слуга науки искать причину возникновения явлений и фактов, т.е. те силы и действия, которые производят их? Для него недостаточно только любоваться красотою неба, он должен знать также, что означают все движения небесных тел; для него недостаточно знать, что одна звезда превосходит другую по своему великолепию, он должен знать, зачем и почему это так. Результатом такого упорного доискиванья причин явилась современная астрономия, созданная поколениями трудов именно в этом направлении. Наша астрономия создалась именно посредством тщательного наблюдения над явлениями и глубокого размышления о причинах тех фактов, которые удалось ей подметить в природе. Подобное же стремление существует и у людей, изучающих медицину; но оно почему-то всегда подавляется более, чем во всех других науках. Недостаточно знать, что opium производит сон, мы хотим ещё знать, почему и каким образом он это делает? Это неизбежно. Чтобы получить желанные ответы, мы должны идти дальнейшим путём, допытываться и изучать, а не отделываться одними фиктивными объяснениями и латинскими названиями, преграждающими правильный ход мысли и правильное развитие науки.
Клод Бернард имел менее других право вовлекать слушателей в заблуждения, внушая им ошибочный взгляд на природу вещей, следуя моде, принятой наукой его времени, так как научные познания раскрыли ему высший
Человек, который путём своего научного анализа, приходит до необходимости признать всякую жизнь творчеством, должен был раньше этого признать осмысленным и логическим путём Предвечную Причину творчества или Бога Промыслителя вселенной, и эти глубокие убеждения и выводы о сокровенном смысле всей нашей жизни он не должен бы был хоронить в отдалённых тайниках своего сердца, выставляя напоказ какое-то парадное или подставное мировоззрение, с которым он только и находит приличным являться перед своими слушателями, проповедуя истины, идущие вразрез со своими внутренними и духовными убеждениями, строя уже на них всё здание своей науки.
И так, как может быть непопулярно и необщеупотребительно воззрение Биша на природу, в связи с возможностью познать её человеческими силами и умственными его средствами, - однако правильным оно признано быть не может, и потому должно быть отвергнуто здравым смыслом. Система же Монтепельской школы, выработанная Бартезом и Лорда, не имела никогда серьёзных возражений и до сих пор принималась и признавалась без всяких изменений всеми докторами и медицинскими школами, которые находили только возможным допустить присутствие души в человеке.
Бесспорно, - что большинство докторов, и в особенности у нас в России, отвергают систему Бартеза, но никому ещё не удалось оспорить или опровергнуть её. Обыкновенно, ставят ей в укор, что она будто бы устарела, так как появилась более столетия тому назад, и наука, быстрыми шагами двигаясь по пути прогресса, не может останавливаться на старых, давно забытых принципах. Но едва ли можно согласиться с этим мнением: таблица умножения, например, или логарифмы выдуманы не одно тысячелетие тому назад, однако, вследствие своей непогрешимости, не могут устареть и не могут быть покинуты человечеством до тех пор, пока будет стоять мир. Совершенно то же надо сказать и о всяком верном научном положении, и о всякой верной системе, - они должны быть вечны всегда и при всяком их применении. Правильный взгляд на Бога и на истинную природу вещей будет неизменно стоять до тех пор, пока Бог существует, и не будет подвергаться изменению, ибо Сам Бог неизменен и не имеет причины меняться, а потому и истинный и верный взгляд на природу вещей останется всегда и везде неизменным, но зато тем труднее он усваивается людьми и принимается наукой; он слишком прост, нагляден и понятен, чтобы быть общепринятым.
История человеческого развития наглядно показывает, как человек в своих исследованиях ходит иногда долго кругом и около истины, зная, но не понимая её; в какую массу самых грубых заблуждений впадает он в виду очевидностей, которые никак не удается ему охватить и понять, и впоследствии только оказывается, что всё, что он так упорно отвергал и оспаривал, так тщательно избегал, и было то самое простое и верное решение задачи, не оставляющее ни одного пробела в знании. Система Бартеза должна быть отнесена именно к числу подобных.
Все знают, что есть душа, все её чувствуют и сознают, никто не может оспорить этого. Декарт сказал, что можно опровергнуть, что есть вещество, что есть у человека тело, но нельзя оспаривать душу, ибо именно она даёт нам то представление, которое мы составляем себе о каждом видимом и ощущаемом нами предмете;
следовательно, можно оспаривать предмет, ибо он может быть совершенно не такой, какой он нам представляется, а может и даже совсем не существовать, но нельзя оспаривать наше представление о нём, ибо мы его видим и сознаём. Все знают, что есть жизненное начало в природе, ибо без него не было бы жизни на земле, не было бы разницы между трупом и живым человеком, между зародышем пшеницы и ржи, между яйцом курицы и гуся, между яйцом живым и мёртвым, иначе не было бы роста, жизни; вся природа была бы мертва, т.е. состояла бы из одних только камней и металлов. Надо идти против очевидности, чтобы отвергать жизненное начало; однако, позитивизм не принимает его, ибо не может подчинить его своей власти в своих лабораториях, ибо оно выше его понятий и способностей.
Глава V.
Три элемента человеческого существа.
На основании вышесказанного, мы должны признать в существе человека три элемента, его составляющие, а именно:
1) Материальное тело.
2) Жизненное начало, или жизнь.
3) Душу, или внутренний разум, или духовное начало.
Разберём более подробно последние два элемента, так как материальное тело человека изучается совершенно удовлетворительно нашим позитивизмом.