Основы теории политических партий

Мартынов К. К.

Идеологическая платформа партии должна быть:

› ориентирована на избирателя;

› понятна общественным институтам и другим игрокам общественно-политического поля;

› оригинальным, четким и ясным выражением программы целей и действий, которая и отличает данную партию от всех остальных партий.

Существует множество факторов, в совокупности делающих партию настоящим участником политического процесса, способным работать с властью и быть властью. Следует подчеркнуть, что существование партии и ее способность быть политическим игроком – вещи, далеко отстоящие друг от друга, а иногда и вовсе несовместные. Партия всегда представляет собой «длящееся

явление», это субъект с определенной, действующей на протяжении долгого времени, системой ценностей. Программа партии содержит видение политической ситуации в обществе, совокупность целей, которые она планирует достигнуть, и путей их достижения.

Однако недостаточность субъектности при очень ясном и четком объекте приложения сил – не столько верный признак слабости и несогласованности действий партий (и их парламентских фракций), сколько показатель их принципиальной ущербности в отношении, прежде всего, к самим себе (и соответственно, к оппонентам и союзникам). Воспринимая свою субъектность как нечто «волей случая даденное», как нечто, что должно быть продано подороже (отсюда – форматы коалиций, блокировок, временных союзов etc.), фракции стремились снять с себя бремя субъектности в пользу объектности, стать не столько продавцами, сколько товарами на идеологически крайне запутанном рынке.

Принципиальное отличие протопартийного образования от партии в этом случае состоит не в продолжительности существования организации, а в смысловом наполнении и адекватности партийной идеологии. Партию от протопартийного образования отличает то, что партия готова к существованию в политической истории страны не только в качестве идеологической силы, способной влиять на политику страны, но и в качестве выразителя ценностей той или иной части общества. Последнее является содержательной стороной партийности.

Внешней целью партии по отношению к политической системе может быть как обладание властью, так и осуществление политического господства. Внешние цели партии по отношению к остальным социальным и политическим субъектам состоят, во-первых, в привлечении новых членов (хотя численность партии не всегда определяет меру ее субъектности, она важна в качестве «общего партийного веса»), а во-вторых, в ведении диалога и прямом осуществлении уже имеющейся власти.

Российская партийная система начала 1990-х с первых дней своего существования была основана на стремлении множества партий к тому, чтобы стать единственным участником политического процесса. Одна из тенденций тогдашней политической жизни заключалась в том, что партийная структура стремилась не к власти как к ресурсу, позволяющему работать в системе, а к прямому и непременно монопольному обладанию ею. В итоге эта тенденция превратилась в очень серьезный тормоз на пути к становлению российской партийной системы.

Отдельно необходимо сказать о том, что сама по себе специфика партии предполагает обладание некоторым объемом властных полномочий, которые могут быть осуществлены еще до выборных кампаний и приобретения представительства в парламенте. Власть партии – не всегда обладание конкретным материальным ресурсом, но зачастую – обладание властью над членами партии.

Этот род власти – формирование своего пространства для дальнейшего развития – нельзя недооценивать: именно он может сыграть решающую роль уже в ходе самих выборов. Здесь стоит отдельно остановиться на маргинальных партиях, для которых ресурс внутренней власти может стать залогом успешного влияния на общественные институты и государственную систему.

Внутренняя

власть, строго говоря, представляет собой сверхсубъектность партии по отношению к самой себе. Но этот ресурс может и должен работать и вне организации. В книге Мориса Дюверже «Политические партии» описан самый удачный механизм подобной работы – он включается, когда маргинальные партии «ограничиваются исключительно ролью арбитров, что делает их весьма влиятельными – будь то выборы или непосредственно парламентская деятельность». Зачастую маргинальные партии могут стать и системными (на большее они вряд ли могут претендовать и редко когда претендуют), осуществляя власть только в качестве наблюдателей. Между тем, пребывание на такой значимой позиции в политическом пространстве тоже является осуществлением своего рода полномочий, пренебрегать которыми с точки зрения тактики и стратегии политической борьбы нельзя.

Преимущество маргинальных партий заключается в особом роде внешней цели – вхождению в партийный мейнстрим. Ошибочно полагать, что политическая организация должна для обладания властью непременно иметь парламентское представительство. В некоторых случаях может оказаться, что функции контроля и арбитража являются более выгодными. С другой стороны, не следует забывать, что маргинальные партии все же не являются партиями в строгом смысле этого слова: по выполняемым функциям они оказываются ближе к общественным организациям или иным непартийным образованиям.

Вся мощь ресурса наблюдателей за выборами была продемонстрирована на последних президентских выборах на Украине, где по сути победили не те, кто участвовал в выборах, а те, кто наблюдал за подсчетом голосов. Схема, при которой наблюдатели могли сколь угодно долго опротестовывать результаты выборов, на деле привела к тому, что выиграл кандидат, в победе которого были заинтересованы западные общественные институты и не играющие в политической жизни страны никакой существенной роли партийные образования, допущенные к наблюдению за процессом подсчета голосов. В условиях почти равного количества голосов у Виктора Януковича и Виктора Ющенко пересчитывать бюллетени и опротестовывать результаты выборов обе стороны могли сколь угодно долго: выборная система сама по себе вообще не обладает исключительной прозрачностью. На Украине победителями оказались общественные институты, а не партии, но в любой подобной ситуации маргинальные партии могут занять во всех отношениях выгодное место надзирающих за политическим процессом.

Внутренние цели партии, хотя это и кажется парадоксальным, являются не столько субъектными (когда речь идет о дисциплине внутри организации), сколько объектными. Внутренняя сверхцель любой партии состоит в выстраивании ею такой системы, которая автоматически делала бы ее объектом, привлекательным как для вступления в нее новых членов, так и для диалога с ней. Об этом пишет Дюверже: «Голосование по партийным спискам (особенно в больших округах) обязывает местные комитеты и секции партии установить между собой сильные организационные связи в рамках округа, чтобы быть услышанными при составлении списков. И напротив, одномандатная система в небольшом округе заставляет по существу превратить каждую небольшую местную партийную группу в некую самостоятельную монаду и, следовательно, ослабить партийную структуру. Если голосование списком сочетается еще и с системой пропорционального представительства, а у партии нет опыта создания выборных блоков и установления четкого взаимодействия кандидатов, отчего зависит их избрание, более настоятельной становится потребность в сильной структуре».