Основы творческой деятельности журналиста: учебное пособие
Шрифт:
Словом, никогда не лгите себе: это опасно! И бессмысленно.
О целевой аудитории говорят рекламисты, работники по связям с общественностью, журналисты, книгопродавцы, менеджеры всех специализаций — те, кто предназначает свою продукцию конкретному потребителю, целевому, а не всем вообще. Точное попадание в свою, заранее вычлененную целевую аудиторию — один из залогов успешного распространения продукции, увеличения тиража, укрепления взаимосвязей с потребителем. Предполагается, что у каждой целевой группы есть определенные и осознанные потребности. Как мы уже показали на примере молодежного журнала, информационные потребности могут и навязываться. Давайте договоримся, что именно вы будете стремиться к передаче правды, а не к манипулированию массовым сознанием, ладно?
В принципе, что такое целевая группа, могут понять даже дети. Помните,
Внизу, как раз под полкой, на которой лежал Незнайка, расположился какой-то толстенький коротышка. Сунув чемодан под сиденье, он вытащил из кармана целый ворох газет и принялся читать их. Здесь были и «Деловая смекалка», и «Давилонские юморески», и «Газета для толстеньких», и «Газета для тоненьких», и «Газета для умных», и «Газета для дураков».
Да, да! Не удивляйтесь: именно «для дураков». Некоторые читатели могут подумать, что неразумно было бы назвать газету подобным образом, так как кто станет покупать газету с таким названием. Ведь никому не хочется, чтобы его считали глупцом. Однако давилонские жители на такие пустяки не обращали внимания. Каждый, кто покупал «Газету для дураков», говорил, что он покупает ее не потому, что считает себя дураком, а потому, что ему интересно узнать, о чем там для дураков пишут. Кстати сказать, газета эта велась очень разумно. Все в ней даже для дураков было понятно. В результате «Газета для дураков» расходилась в больших количествах и продавалась не только в городе Давилоне, но и во многих других городах.
Нетрудно догадаться, что «Газету для толстеньких» читали не одни толстяки, но и те, которые мечтали поскорей растолстеть, точно так же как «Газету для тоненьких» читали не только худенькие коротышки, но и такие, которым хотелось избавиться от лишнего жира. Владельцы газет прекрасно понимали, что уже само название должно возбуждать интерес читателя, иначе никто не стал бы покупать их газету.
Доходчиво, не правда ли? Учитывая, что самого Незнайку автор придумал в 1954 г., можно предположить, что автор этого персонажа еще при Советской власти (когда не было частных коммерсантов, владельцев газет, стремящихся возбуждать интерес читателей методом «подсматривания в замочную скважину») предвидел грядущие процессы и, возможно, предупреждал будущую журналистскую смену: учитесь работать с глубоко индивидуализированным читателем! Вряд ли этот фрагмент написан Носовым только для того, чтобы заклеймить принципы капиталистической печати.
Да, в советское время понятие «целевая аудитория» применительно к журналистике у нас не преподавалось, не обсуждалось, а сейчас оно — одно из ключевых в концепции любого издания. Оно всегда было важным как подразумеваемый вектор деятельности, но ощущалось по-другому. Почему?
Одним из объяснений может быть следующее: объектом социалистической прессы был «новый советский человек» с плановыми потребностями. Предметом отображения — его деятельность на благо общества и «во имя светлого коммунистического будущего». Он был частью огромной «массы трудящихся», это во-первых. И только во-вторых и в-десятых он обладал полом, прихотями и другими конкретными особенностями. Начиная с 1990-х гг. (когда была запрещена цензура и разрешена частная собственность) аудитория СМИ сегментирована на целевые группы.
Отношение к публике и творческие порывы трансформируются в связи с историческими условиями. Особенно заметен контраст между мотивацией к творческому труду у классических авторов и у нынешних. Например, великий русский композитор Модест Петрович Мусоргский писал музыкальному критику, археологу, историку искусств Владимиру Васильевичу Стасову в личном письме от 26 декабря 1872 г.:
Во-первых, вкусы изменчивы, во-вторых, от русских художников публика требует русского дела, в-третьих — позорно играть искусством для личных целей [83] .
83
Мусоргский М.П. Литературное наследие. М.: Музыка, 1971. С. 143.
И, что характерно, оба участника этой коммуникации прекрасно понимали, о чем идет речь. Да, вкусы изменчивы, но зачем же под них подстраиваться? Да, публика требует русского дела. Да, позорно играть искусством для личных целей. Все предельно ясно. Им ясно.
Все эти классические (в значении образцовые) позиции ныне как минимум оспорены практикой СМИ. Подстройка под вкусы порой не скрывается; «русское дело», как и любое другое, каждый понимает по-своему; вопрос об искусстве «для личных целей» тоже решается иначе. Однако вспоминать этих людей нам велит то обстоятельство, что они, каждый в своей сфере, суть национальное достояние, золотой фонд культуры. Музыка Мусоргского, который, кстати, прекрасно владел и русским словом, ценится везде и всеми в мире, независимо от вкусов и классификаций аудитории. Это необходимо помнить, чтобы не бегать за вкусами публики с подносом — «Чего изволите?» — при этом формируя эти вкусы по низшему разряду.
Обозначились встречные процессы. В XXI в. человек, реагируя и на унификацию вкусов, и на принудительную их глобализацию, порой пытается спрятаться от одинаковых идей, шоу, пристрастий. В ответ на это происходит демас-сификация СМИ: выжить в тисках массовой культуры, а также в условиях сопротивления ее давлению смогут только те производители любых продуктов, которые сумеют взять свою целевую аудиторию, удержать, расширить, а по необходимости уменьшить, — словом, овладеют конкретным узким нишевым направлением. Можно грустно пошутить, что изданиям всех типов очень скоро понадобится новая должность в штатном расписании — вроде имиджмейкера целевой аудитории, который будет проектировать все новые и новые узкие сегменты рынка, изобретая все новые потребности выдуманной аудитории. Кстати, нечто подобное было описано еще в 1960-е годы в романе французских писателей Веркора и Коронеля «Квота, или Сторонники изобилия». Непременно прочитайте!
СМИ уже вынуждены и будут вынуждены в дальнейшем еще больше учитывать стремление человека к частной жизни, вне «глобальной деревни» [84] , не вполне оправдавшей его душевных чаяний.
Норвежский ученый Томас Хюлланд Эриксен отмечает, что «мы говорим о явлении гораздо более глобальном, чем «общество, созданное СМИ», — клише, которое у всех на устах уже несколько десятилетий. Но, кстати сказать, средства массовой информации, особенно газеты и телевидение, в смысле скорости — основные законодатели мод и распространители «заразы». Современную журналистику отличает скорость. Сегодняшняя свежая газета — это и символ, и побочный эффект ускоренной современности. Ничто не ценно, если не актуально» [85] .
84
Термин «глобальная деревня» принадлежит канадскому философу М. Маклюэну.
85
Эриксен Т.Х. Тирания момента. Время в эпоху информации. М.: Весь Мир, 2003. С. 85.
Ученый с тревогой отмечает, что на задний план уходят смысловые формы жизни: философские раздумья, медленное чтение, созерцание прекрасного, духовное развитие. Что же за цивилизация получилась? Может ли она выжить? Массовая культура как преобладающая — это хорошо или плохо?
Еще раз вспомним слова Андре Моруа, который, осмысляя путь словесности, всей культуры вообще, написал в XX в., что пошлыми зрелищами можно привлечь на какое-то время некоторых, но не навсегда и не всех.
Это было сказано еще очень мирно, вежливо, когда творчество еще не встало на конвейер. Сейчас, в период глобализации массового мышления и, соответственно, культуры, исследователи выражаются уже более энергично. Сбылись самые неприятные предсказания: деньги и прагматизм вытесняют все хрупкое и тонкое, и даже исследования души (не психики, а души), борьба за нее, управление ею — приобретают опасно коммерческий характер...
Впрочем, творчество все-таки настолько выше наших представлений о нем, что все эти реалии и парадоксы эпохи, даже вместе взятые, не смогут уничтожить его. Не стоит беспокоиться.
Но представить себе, что напишут по этому же поводу специалисты в XXII в., пока никто не берется.
4.4. Соотношение «факт — автор» в журналистских произведениях разных жанров
В начале этой главы мы отметили, что в современной журналистике соотношение «факт — автор» тоже можно считать жанрообразующим фактором. Этот фактор влияет и на этическую подоплеку работы, ярко высвечивая человеческую позицию автора во всех случаях, даже если он того не хочет. Почему мы сейчас об этом говорим?