Особая девушка
Шрифт:
— Ушла в тень?
— Да, так мы говорим, когда ведьма больше не хочет заниматься делами сообщества и уходит в мирскую жизнь.
— Понятно, — я стараюсь переварить услышанное. — Во времена, когда появился интернет… Это что, ещё в двадцатом веке?
— Да, — коротко кивает женщина.
— С-сколько вам лет?!
— О таком не спрашивают, — чуть поджимает губы Имельда, — но тебе простительно, ты ведь не знаешь наших обычаев, юная ведьмочка. Поэтому отвечу так: мне больше трёх веков, мои слабые дети давно умерли, и лишь одна правнучка
— Ох… — чувствую, как в удивлении приоткрывается рот.
— Так вот, — продолжает с полуулыбкой женщина, — я знаю, что перед тем, как уйти в тень, твою мать видели несколько раз с одним вампиром. Они пересекались во время одного инцидента, он был, кажется, наблюдателем от вампирской стороны. Поползли всякие слухи. Не прошло и года, как на собрании конклава Мила объявила, что уходит, и сняла с себя все полномочия. После этого её толком никто не видел.
— Могу рассказать ещё одну часть истории, — внезапно говорит Мария. — Вампира этого звали Мориан Вишнер, семья его угасала, он был одним из последних. Детей не заводил, жил обособленно, работал в Комитете. Примерно в то же время, что и Мила, он снял с себя все полномочия и ушёл жить среди людей.
Мария открывает сумку и достаёт небольшой бумажный конверт.
— Если верить слухам, в конце концов он осел в Европе, в небольшой рыбацкой деревеньке в старой Италии. Однажды его единственный оставшийся в живых брат получил письмо от женщины Мориана, в котором она уведомляла о том, что Мориан погиб в шторм в море. В наших архивах я нашла свидетельство о смерти. Оно настоящее.
Мария достаёт из конверта старый пожелтевший документ.
— Это свидетельство о смерти Мориана Вишнера. А это, — достаёт небольшую фотографию, — Мориан и Николай, эту фотографию нам любезно предоставил сын Николая Вишнера, сохранивший все семейные реликвии.
Разглядываю фото. Узнаю одного из двух темноволосых мужчин на фото. Это он — мужчина с фотографии в медальоне. Мой отец, Мориан Вишнер.
От волнения кружится голова. Прикрываю глаза и выдыхаю:
— Да, это он.
Достаю из-за выреза футболки мамин медальон, который в последнее время ношу не снимая, и протягиваю Имельде с Марией.
На краткий миг рука Имельды касается моей, и тень удивления мелькает на её лице. Наверное, узнала вещицу.
— Да, это определённо Мила Лазарева, — улыбается Имельда. — Такая же красивая и очень счастливая на этом снимке.
— А это, — подхватывает Мария, — тот самый вампир — Мориан Вишнер.
После небольшой паузы Мария продолжает:
— Сын Николая среди семейных вещиц обнаружил так же небольшой ларец с прядью детских волос Мориана. Видимо, сохранился ещё с человеческой жизни. И я взяла на себя смелость и отдала её в лабораторию. Алекс, это действительно твой отец.
— Ох! — утираю слёзы от внезапного прилива нежности и грусти. Так странно узнать всё это.
— Интересно, — задумчиво смотрит на меня Имельда.
— Я хочу кое-что
— Я не против, если так нужно… — предупреждая возражения Виктора быстро говорю я.
Встаю, делаю пару шагов к Имельде, несмотря на лёгкое головокружение, и чувствую тёплые объятия женщины.
Пару секунд мы стоим обнявшись, будто близкие подруги или сёстры, а затем женщина будто прислушивается к своим ощущениям и уверенно говорит:
— Александра, ты потенциально очень сильная ведьма. А ещё… ты беременна!
Чувствую, как подкашиваются ноги, и меня подхватывает на руки Виктор.
А потом уже лежу на кровати, Мария звонит доктору, а Имельда отошла, чтобы приготовить мне какой-то отвар из трав. Виктор сидит рядышком и поглаживает мою руку.
— Как ты?
— Хорошо, — улыбаюсь. — Просто переволновалась. Столько новостей.
— Ты что-то хочешь? Может, есть или пить?
— Нет. Просто… хочу, чтобы ты был рядом.
— Я рядом. И всегда буду.
К концу дня в свободной прежде гостевой комнате разворачивается целый госпиталь. Мне делают УЗИ, берут кровь, тщательно осматривает пожилой врач.
— Четвёртая неделя беременности, — в конце концов подытоживает он, поглядывая на монитор. — Поздравляю!
Мария счастливо улыбается, а Виктор… От Виктора будто исходит сияние, так он счастлив.
— У вас отличный таз, — продолжает доктор, — отличная физическая форма. Думаю, беременность и роды будут лёгкими.
За ужином Имельда с нами. Она подвигает мне чашку травяного чая:
— Завтра будет собрание конклава. Все взбудоражены новостями о тебе и твоей беременности. Из учёта магического потенциала, а также твоей истории и происхождения… — вздыхает с улыбкой. — Уверена, что конклав примет решение не препятствовать. Я лично буду ходатайствовать о том, чтобы вам разрешили пожениться.
— Мы женимся в любом случае, — холодно говорит Виктор. — Таково наше желание.
— Понимаю, — чуть поджимает губы ведьма, — но ведь потенциал нужно развивать. Чем больше резерва, тем дольше наша жизнь. Вы ведь не хотите, чтобы через сто-сто пятьдесят лет Алекс состарилась и умерла.
Чуть изменившись в лице Виктор кивает:
— Я готов на всё. И многие из нас будут готовы на всё. Вы не представляете, сколько поколений вампиров мечтает иметь ребёнка. Ведь теперь… Теперь подтверждается теория истинности.
— И сбылось пророчество, — продолжает Мария.
— Пророчество? Какое пророчество? — поворачиваюсь к ней.
— Древнее пророчество, — счастливо улыбается подруга и цитирует: — «Когда встретятся истинные, у вампира родится живой ребёнок. Всё изменится. Начнётся великий исход. Падут преграды, будет забыта старая вражда. Неживое станет живым».
— Великий исход… — почти шепчу я. — Вот оно что… А я думала, очередной бредовый сон.
— Расскажи, — просит Имельда.
— Мне иногда снятся вещие сны, — смотрю на неё.