Особая необходимость (худ. А. Станкевич)
Шрифт:
Еще два раза он пытался прорваться, но оба раза невидимая преграда останавливала его, мягко опрокидывала, отбрасывала назад… Дверь так и осталась открытой, и закрыть ее было нельзя даже ценой жизни.
Азаров перевел дух, руки и ноги его дрожали… Он в полный голос ругал неизвестных конструкторов, придумавших такую мудреную защиту и не догадавшихся применить в таких случаях простую блокировку двери. Потом взглянул на дозиметр и сразу умолк. Ах, вот что. Нет, ему не прожить еще семидесяти лет, и зря его выбрасывало из дверей. Он успел получить смертельную дозу. Он повернулся и неторопливо пошел к товарищам, боком проскользнув в дверь коридора.
Возле двери в ангар он наткнулся на Коробова – тот спешил ему навстречу. Азаров взглянул на его, как всегда, спокойное лицо, в уверенные глаза и, положив руку на плечо товарища, на миг прижался к нему, словно ища поддержки.
14
– Но ты-то не пострадал? – в третий раз спросил Сенцов. – Что показывает дозиметр?
– Да я поскользнулся, и дозиметр – вдребезги. Я же говорю – не пострадал…
– Что ж, – сказал Сенцов. – Это хорошо. Коридором теперь выходить действительно опасно. Лишние рентгены нам совсем ни к чему. Однако это еще не смертельный приговор задаче связи. Нужен передатчик, а выход… Не один же, в самом деле, выход на поверхность Деймоса!
– Возможно, и один… – негромко сказал Раин. – Но это уж вина не наша.
– Все равно… – сказал Сенцов. – Ну, в крайнем случае взорвем где-нибудь, используем наше топливо. Да вот Калве разберется и откроет тот люк, по которому втягиваются ракеты.
Калве молча кивнул.
– А если уж и он не найдет, то взорвем. Но только в самую последнюю минуту…
На этом кончился разговор. Теперь все были заняты одним: искали ракету с передатчиком. Искали, и не находили… Однако не потому, что действовали недостаточно настойчиво. Сил не жалел никто. Стоило появиться реальной надежде – и к космонавтам как будто пришло второе дыхание.
Но Азаров работал все-таки больше остальных. Сенцов, поглядывая на него, про себя удивлялся этому забившему вдруг фонтану энергии, а иногда назидательно произносил ни к кому в частности не обращаясь, нравоучительную фразу о том, что трудности закаляют молодежь, или – что вот в такой-то обстановке и не должен опускать рук каждый, кто хочет жить.
Азаров хотел жить.
Только теперь он впервые почувствовал, как страшно – не иметь права мечтать о будущем, с завистью думать о том, что будет делать через год Сенцов или Калве, что они еще увидят, что узнают… И в то же время он постиг и ту простую, в общем, истину, что после человека остается только то, что он успел сделать. И он хотел успеть как можно больше, пока болезнь еще не свалила его с ног.
К тому же надежда еще была. Он еще мог спастись, если… Если все-таки найти передатчик. Если сообщить на Землю. Если помощь успеет в определенный срок. Если… Если…
И поиски шли. Космонавты собирались вместе, лишь совсем выбившись из сил. Поужинав, несколько минут уделяли разговорам. О положении их никто ничего не говорил – тут все было ясно. Говорили о сделанных открытиях, о том, как им удивятся на Земле, как объяснить многие непонятные факты. Время ужина теперь было единственным (кроме сна), которое космонавты проводили вместе, и на ужин полагалось являться выбритыми, чисто вытертыми лосьоном, в вычищенных комбинезонах.
Сейчас в одной из кают, превращенной в кают-компанию, собрались уже трое пилотов. Они были голодны, с нетерпением поглядывали на часы, но оба ученых задерживались.
Наконец они явились – разом, как будто ходили вместе. Оба выглядели мрачно-возбужденными. Торопливо приготовились к ужину – ели молча, судорожно глотая.
Когда ужин был окончен и на столе оказалось какао во фляжках с присосками (питались они так же, как при невесомости, – привыкли, да и другой посуды не было), Сенцов спросил:
– Не нашли, конечно?
Калве только вздохнул. Раин не удержался:
– Что ж тут скрывать?.. И не найдем. И никто не найдет.
– Почему?
– Мы тут с Калве прикинули… По дороге забежали в кибернетический центр и там еще раз проверили. Как будто бы наши выводы правильны…
– Какие выводы?
– Где был найден счетчик? – спросил Раин. – В том отсеке, на который указывал переключатель на пульте. А переключатель этот, как Калве, в общем, установил, задает машине режим, в котором ракета из данного ангара подготавливается к полету.
– Ну и что?
– Ясно, что автоматическая ракета, попавшая сюда таким же образом, как мы…
– То есть принудительно посаженная и затем втянутая в ангар, – уточнил Сенцов.
– Ну, допустим… Эта ракета и встречена была, очевидно, так же, как наша…
– Это справедливо, – сказал Коробов. – Они однотипны, разница лишь в деталях.
– Правильно. Значит, роботы и ее по своей программе сначала вскрыли, а потом, так сказать, отремонтировали: навесили люковые крышки, кое-что там наварили – по заданному образцу.
– Так, понятно…
– Но поскольку она попала в тот ангар, который был переключателем подготовлен к выпуску ракеты, то ее, раз уж никакого вмешательства в программу действий машин не последовало, просто-напросто выбросили из ангара. Отправили, так сказать, в рейс… Другого объяснения мы не находим.
– Подожди… Но на чем же она ушла в рейс? Кто включил двигатели? – спросил Коробов.
– Никто не включал, – ответил ему Сенцов. – Ты что думаешь, ракеты у них стартовали на своих двигателях? Что бы тогда осталось от этих ангаров? Нет, они выбрасывали, их таким же образом, каким и втягивали: посредством поля, магнитного или другого – мы не знаем.
– Правильно, так и мы с Калве предполагали, – продолжал Раин. – Ну а раз ее выбросило, то искать ее бесполезно, сами понимаете…
– Значит, передатчика нет? – хрипло спросил Азаров. – Связи не будет?.. – Он поставил фляжку с недопитым какао, стиснул пальцы. – Значит, не будет… Ну конечно – просто не будет…
– Ладно, не переживай так, – сказал Сенцов. – Ну не сейчас – через месяц что-нибудь мы придумаем…
– Да нет, я просто так, – сказал Азаров. – Конечно, через месяц… – Он странно посмотрел на Сенцова, взял какао, стал пить медленно, с видимым удовольствием.