Особенная
Шрифт:
В отличие от Ники Хейли ответственна. Ники напоминала мне маленького ребенка: порою капризна, по-детски мила, всегда улыбчива и весела. А еще она обожает рыдать, смотря мелодрамы. Она очень добрая и умная, что является полной противоположностью стандартного типажа блондинки. С ней и Хейли я всегда чувствовала себя уютно. Они были моими душевными родственницами.
– Ох, Ники, ты меня сейчас задушишь… - прохрипела я, продолжая улыбаться.
– Эмм, Ники, если ты действительно не хочешь задушить ее, то отпусти, - пробормотала Хейли, скрестив руки на груди. Ее карие глаза выглядели веселыми.
–
Последовал подавленный смешок.
Ники что-то пробурчала себе под нос и отстранилась от меня, широко улыбаясь, обнажая ровные белоснежные зубы. Она - мечта любого стоматолога.
– Прости, я просто соскучилась, - сказала мне Ники, и ее улыбка стала виноватой.
– Мы же не виделись всего два дня, - хрипло рассмеялась я.
Она поджала губы и невинно пожала плечами. Что еще сказать - это Ники. Моя забавная и добрая Ники.
Они с Хейли поддерживали меня каждый день со дня после аварии. Каждый чертов день на протяжении девяти месяцев. И я не могу выразить, насколько благодарна им за то, что они есть у меня. Я готова говорить им «спасибо» каждую минуту, не переставая. Я готова целовать им руки за то, что они такие потрясающие и верные подруги. Они без преувеличения самые лучшие в этом мире, после Клэр.
Ники и Хейли видели столько, сколько не видела даже сестра. Они делили со мной слезы, они терпели все мои истерики, помогали мне выбираться из депрессии. Они продолжали оставаться рядом, даже когда я с криками и воплями говорила им убираться из моей комнаты и из моей жизни. Сейчас, вспоминая о том, сколько ужасных слов я наговорила им, мне хочется безжалостно стереть себя с лица этого мира. Ники и Хейли девять ужасных месяцев были психологами безумного буйного пациента, и их терапия, в конце концов, дала свои результаты, хоть и не смогла вылечить до конца.
Я вновь улыбаюсь, смеюсь, и делаю это, совершенно не кривя душой. И все благодаря им.
– Как ты?
– тихо спросила у меня Хейли.
Она задавала этот вопрос каждый месяц двенадцатого числа. Сейчас я должна ответить на него вот уже девятый раз.
– Хорошо, - улыбнулась я и сделала глубокий вдох.
– Правда, Хейли. Я в порядке.
Ее красивое лицо немного расслабилось, и она натянула печальную улыбку в ответ.
– Хорошо, - кивнула она.
– Может, сходим вечером куда-нибудь?
– бодро предложила Ники.
В последнее время я испытывала дикую зависть, потому что Ники большую часть времени весела. Удивительно, потому что я стала замечать это только в последнее время. А ведь Ники всегда была такой. И это странно. По-настоящему странно. Как будто у нее вечный запас энергии. Я же всю свою энергию трачу на школу, потому что только на это ее и хватает.
– Я «за», - Хейли облегченно вздохнула, опустив руки.
– Мне кажется, я готова на все, лишь бы уйти из дома.
– Снова воюешь с отцом?
– сочувствующе спросила Ники.
Хейли подавленно кивнула.
Она жила с отцом. Когда ей было пять, ее мать бросила их, уехав с каким-то французом. Хейли
– Тем более, неплохо было бы немного расслабиться, - добавила Хейли.
– А то в последнее время задают много домашней работы… Боюсь предположить, что будет в следующем году.
– Выпускной класс, - довольно констатировала Ники.
– И я совершенно не понимаю, почему ты говоришь это с таким воодушевлением, - проворчала Хейли.
Ники хихикнула и обняла нас с Хейли.
– Да бросьте! Это же круто! Еще один год, и мы будем свободны!
– Не совсем, - Хейли подняла в воздух указательный палец.
– Колледж. Хотя в какой-то мере ты права. Я, наконец, свалю из дома.
– Колледж - это классно!
– воскликнула Ники, стиснув ее в объятиях.
– Мы станем по-настоящему взрослыми, и, соответственно, сможем отрываться тоже как взрослые, - она подмигнула нам.
Я рассмеялась.
– Скажи, ты всегда думаешь о веселье?
– Хейли закатила глаза.
– А ты ужасная ворчунья, - усмехнулась Ники.
– Хуже моей бабули Берты из Луизианы.
Мы замолчали ненадолго.
– Отлично, - Ники похлопала нас по плечам.
– Можем сходить в клуб, или кафе, или устроить девичник у меня дома.
– А как же твои родители?
– спросила Хейли, и я заметила, как ее взгляд невольно упал на меня.
– Они собираются на ужин к друзьям и вернутся поздно, - ответила Ники.
– Так-так-так… Кто у нас здесь?
– за моей спиной послышался низкий чистый голос.
Хейли и Ники резко перевели взгляд мне за спину, и я незамедлительно обернулась, хотя сразу узнала обладателя этого глубокого бархатного баса, который раньше обожала.
К нам неспешно шли игроки футбольной команды, перед ними расступались все ученики, девушки провожали их голодными и восхищенными взглядами. Они, как и полагается спортсменам во всех школах, супер крутые. Не все из них красавчики, но это компенсируется бешеной популярностью в пределах этих нескольких тусклых зданий из светло-коричневого кирпича. И во главе этой несчастной кучки псевдо-мачо был Джастин. Высокий сероглазый блондин со сногсшибательной голливудской улыбкой.
С этим парнем у меня сложилась целая и не очень приятная история. Мы начали встречаться вначале прошлой весны, за что большинство учениц этой школы люто возненавидели меня. Ведь я не должна была оказаться рядом с этим парнем - красавцем, хорошистом, капитаном футбольной команды. Я была далеко не дурнушкой, но и на титул «Мисс Вселенная» не претендовала.
Начав встречаться с ним, я автоматически заделалась местной школьной звездной, и иногда меня до сих пор обсуждают.
Джастин пережил со мной смерть моих родителей. Он звонил мне. Часто. Навещал в больнице почти каждый день, за исключением второй половины июля. Тогда он с семьей отдыхал в Южной Америке. Но мы общались с ним по скайпу. А когда я уехала в Нью-Йорк, Джастин приехал ко мне на пару дней, и я не представляла себе, с каким трудом родители отпустили его. Я была без ума от этого парня. Я считала его идеальным, хотя потом поняла, что это было моим наивным представлением о настоящем, которое было далеко не идеально.