Особенности национальной реинкарнации
Шрифт:
– Ну, я тебя немного не об этом спрашивал, – сказал Бу. – В обществе, в котором есть такое колоссальное социальное неравенство, во главе, как правило, стоит маньяк. Это можно посмотреть на примере многих цивилизаций – исчезнувших уже или еще живых… Я спросил, как люди-то с этим живут. Неужели никто не сопротивляется?
– Есть и такие, – ответил Беляш, – но их мало, и участь их, как правило, незавидна.
«Интересно, – подумал Беляш, – как рассказать высокоразвитому существу про нашу систему внутренних дел: про автозаки, каталажки, камеры предварительного и окончательного заключения,
– А в остальном, как обычно, народ костерит верхи на чем свет стоит и травит про них анекдоты. Кстати, из последнего: ты знаешь, когда наш Главный по заботе все-таки сдохнет, ему поставят памятник тоже с откручивающейся башкой… А знаешь для чего? Для того, чтобы когда новый Главный придет, поправит нами и потом тоже подохнет, второй памятник не отливать – открутил старую башку, прикрутил новую и дело в шляпе! Юмор, Бу, – сказал Беляш, – единственное, что позволяет выживать… Ну и это, конечно, тоже – Беляш поднял банку с лемом. – Давай, Бу, твое здоровье!
С последней банки Бу основательно развезло. Отростки с глазами у него начали жить своей жизнью. То они принимались смотреть друг на друга, то вдруг вообще начинали смотреть в разные стороны, то один глаз пристально оглядывал Беляша, а второй емкость с лемом.
– А ты знаешь, Вася, – сказал он, обращаясь к Беляшу, – вы ведь не одиноки в своих страданиях. Я же тебе говорил про другие цивилизации… Так вот, когда я был помоложе, лет на пятьсот, я служил на корабле Торн, который так же как Лоциус нес в себе Куб. А принимал этот куб инты с планеты Мия. Она очень похожа на Землю, только может быть немного постарше. И инты Мии были поразительно похожи на ваши. И однажды, так же как и с тобой, Куб выпустил инту. И мне удалось с ней поговорить…
– Вообще-то я Николай, – уточнил на всякий случай Беляш…
– Да, – мысль Бу прервалась – А мое имя Бу. Очень, очень рад знакомству!.. Хр-р-р-р-р… пш-ш-ш-ш…
– Бу, какое знакомство? – закричал Беляш, – это же я, Коля! Ты мне только что про Мию рассказывал! Не засыпай!
– А… – очнулся Бу, – не сплю, не сплю!.. Так вот, от того, что та инта мне рассказала, у меня буквально глаза становились дыбом. Тотальный контроль, такой же маньяк во главе, как и у вас. Но!.. Самое поразительное – это то, что все довольны своей жизнью, всем все нравится!
– Не может быть! – вырвалось у Беляша. – Как может нравиться рабство?
– Не знаю, Вася, не знаю… хр-р-р… пш-ш-ш… Я тебе разговор… пш-ш-ш… передал как есть… Куб потом эту инту позвал и… пш-ш-ш… отправил обратно… Хр-р-р… Больше я ее не встречал… пш-ш-ш…
– Бу, что это? – Беляш отчаянно тряс Бу за руки, но глаза Бу были закрыты. Куб слал импульсы предупреждения один за другим. Свет внутри куба из светло-золотого вдруг стал ярко-красным. – Бу, очнись! – Беляш в отчаянии отпустил руки Бу, схватил его за отростки глаз и начал их трясти. – Просыпайся, Бу, просыпайся, с Кубом что-то не то!
Бу медленно открыл глаза. Импульсы Куба были настолько сильными, что Бу начал быстро приходить в чувство.
Но физиология подводила, глаза у него опять разъехались в разные стороны.
– На меня, смотри, на меня, – Беляш собрал оба отростка Бу в кучу, таким образом, чтобы глаза Бу смотрели прямо на него. – Что с Кубом, Бу?
– Ничего особенного, Вася. Куб просчитал ситуацию и понял, что ты здесь получил все, что тебе было нужно, и ждет тебя для отправки домой.
– А-а-а-а, домой… Реинкарнация, – сказал Беляш. – Значит, опять туда же, да? Значит, опять все заново? И никакой надежды? Опять пенсионные наборы, «Доступная медицина», опять теплотрасса? Почему так, Бу? Почему нельзя все изменить? Ладно вы, высокоразвитые, пачкаться не хотите, но есть я! Я могу все изменить! Я не хочу, как на Мие! Я-я-я не хочу-у-у, как на Мие-е-е!
– Нет, Коля, пора. Мы проводники, стражи инт и менять их судьбу и предназначение мы не имеем права. – Бу удалось наконец сфокусировать оба глаза на Беляше. – Прости, Вася, и прощай.
Импульс, поданный Бу в сторону Беляша, был нов и агрессивен. Беляша подняло вверх на полметра и появилось ощущение скованности. Такое чувство, как будто все тело замотали стрейч-пленкой, ни руками, ни ногами пошевелить возможности не было. В этом состоянии тело Беляша, как связанное, медленно поплыло по отсеку и закончило свой полет в Кубе, пролетев сквозь проем открытой двери и мягко приземлившись на пол.
Дверь Куба медленно закрылась. Свет из ярко-красного вновь стал светло-золотым и заметно прибавил яркости. Внутреннее пространство Куба начало заполняться успокаивающим газом. Беляш вновь почувствовал ощущение полета и того, что его ждут.
Тем временем Бу пытался сфокусироваться на панели управления Кубом.
– Ща-а-а, все сделаем! – Выпитый с Беляшом лем вселял в Бу оптимизм. Уверенным жестом Бу отключил автоматику Куба. – Сам справлюсь! Та-а-ак, Вася прибыл с Ливы, из сентября 2042 года… Или он не Вася… – Бу мучительно задумался. – Он Коля, – вдруг вспомнил Бу… – Но откуда? – Память опять подводила. – Ко-о-оля с-с-с-с… Ко-о-о-оля-ля с-с-с-с-с… Мия! Он же сам только что сказал Мия.
Бу успокоился… «Уф-ф-ф-ф… это ж надо, столько веков работаю, никогда не ошибался… А тут расслабился, поддался очарованию этой инт, и на тебе, чуть было не совершил ошибку позиционирования. Ну хорошо, что все в конце концов выяснилось!» Данные в Куб Бу занес молниеносно – сказывалась многовековая подготовка.
Все было готово, и Бу, не колеблясь ни секунды, нажал на сенсорной панели стрелку вектора. Раздался негромкий писк панели управления Куба, после чего прозвучал щелчок и свет в Кубе потух на пару секунд, но тут же включился вновь, став из яркого светло-золотого обычным приглушенным белым. Включились нейтрализаторы успокаивающего газа. Медленно открылась дверь. Куб был пуст.
– Ну вот и все, – подумал Бу. – Хотя это было и непросто! Пожалуй, за все труды можно наградить себя еще одной баночкой лема.
Налив банку до краев, Бу взял ее всеми тремя пальцами, приподнял чуть выше головы, выдохнул, и сказав: «За тебя, Коля, не переживай, скоро дома будешь!» – решительно осушил банку.
Конец ознакомительного фрагмента.