Шрифт:
Шёл ливень. Да такой, что пирс и пришвартованные корабли еле просматривались сквозь сплошную стену воды. Казалось, что небо сознательно смешалось с землёй, стараясь ввести в заблуждение тех немногих, кто рискнул покинуть домашний уют.
Одинокий матросик пролетел мимо. Именно пролетел, как ангел или дух, ибо ливень не только смешал землю с небом, но и поглотил все звуки в мире, кроме собственного неистового рёва. В общем, пролетел матросик мимо сержанта Семёнова и пропал, стёртый потоками воды. А самому милиционеру хотелось отделить воду от тверди, чтобы хоть немного оглядеться вокруг, понять,
— База вызывает Орла. Орёл, отвечайте… — бубнил в микрофон рации егерь Кузьмич, устроившийся на переднем сиденье. В одной руке он держал микрофон рации, в другой — открытую и уже початую бутылку водки с весёлым названием «Урожай». — Заснул он там, что ли! Орёл! Ты где?
Эфирные помехи, и ничего человеческого в ответ.
— Водку, наверное, твой Орёл кушает, — повернулся к Семёнову Кузьмич. — Под тёплой крышей и в приятной компании.
Егерь, долговязый мужичонка в длиннополом брезентовом плаще и мятой фуражке с форменной кокардой, вздохнул и приложился к бутылке под неодобрительным взглядом милиционера.
— Сам его попросил подежурить, — вступился за коллегу Семёнов. — В такую погоду хороший хозяин и собаку не выгонит на улицу…
Кузьмич многозначительно посмотрел на сержанта:
— Так то собаку… — и снова в рацию: — Орёл, дальнозоркий ты наш! Отзовись! Ответь Кузьмичу!..
…За сплошной пеленой дождя шоссе еле просматривалось.
Сергей Олегович совсем ничего не видел перед собой — только судорожное и бесполезное движение дворников на лобовом стекле машины. Он почти вслепую вёл свой «форд», уткнувшись лицом в лобовое стекло и всматриваясь в тёмную пелену перед капотом. Неожиданно на подъёме мотор чихнул, автомобиль остановился и плавно покатился назад. Сергей Олегович достал из кармана сотовый телефон, набрал номер:
— Михалыч, я заглох… На подъёме заглох… Придётся меня на тросе тащить…
— Что там опять? — спросил генерала Иволгина Лёва Соловейчик, услышав в трубке знакомый голос.
Он удобно расположился в кресле рядом с этим солидным мужчиной, который и без формы выглядел настоящим генералом: плотного телосложения, но без заметного, как обычно бывает, брюшка, коротко стриженный, с маленькими умными глазами под густыми бровями. Говорил он только по существу: односложно и всегда значимо. Иволгин аккуратно вёл свой джип и, казалось, совсем не обращал внимания на разбушевавшуюся стихию.
— Сергей встал… — как само собой разумеющееся пояснил генерал и сказал в трубку: — Готовь трос…
Он изменил курс машины, направив её к пострадавшему.
Тем временем Сергей Олегович вздохнул и вышел, как нырнул, наружу из своего, так некстати заглохшего «форда». Он сразу промок до нитки, словно на него кто-то сверху вылил несколько вёдер воды. Суетливо обежав машину, он достал из багажника буксировочный трос. Увязал конец под передним бампером.
Ждать под проливным дождём ему пришлось недолго.
Из потоков воды, стеной обрушивающихся с неба, показались задние габаритные огни автомобиля; он бросился к ним, поскользнулся и выронил конец троса. Чертыхаясь, стал искать его.
Из дождя выплыла фигура Лёвы Соловейчика, юркого худого мужика с большим носом и редкими курчавыми волосами.
— Давай! Чего копаешься? — поторопил он, приплясывая под бойкими струями.
Сергей Олегович наконец нашёл мокрый кончик — протянул. Лёва побежал вязать его.
Сергей Олегович забрался в промозглый салон «форда». С его светлого костюма цвета «сафари» ручьями стекала вода. Он пригладил на голове мокрый рыжий бобрик, двумя сырыми пальцами достал из одного среди многочисленных карманов жилетки свою «мобилу» и набрал номер на телефонной трубке:
— Михалыч! Я готов — можно трогать…
В ответ послышалось лишь невнятное бормотание и эфирные помехи.
В салоне просторного генеральского джипа чисто и сухо, витают лёгкие облачка сигарного дыма.
— Ничего не слышу… — сказал в трубку генерал. — Не волнуйся, дотащим.
— Готово! — плюхнулся рядом Соловейчик. — Ну, погодка!
Иволгин оглянулся — горы вещей закрывали заднее стекло.
— Разобрал бы вещи — ничего не видно, — посетовал он.
— Нормально, поехали, — успокоил его Лёва. — И так опаздываем.
Машина, мощно взревев мотором, плавно тронулась. Лёва приоткрыл дверь и посмотрел, как натянулся трос.
— Потащили родимую… — прокомментировал он.
Сергей Олегович всматривался вперёд — трос плавно натянулся, но его машина почему-то осталась стоять на месте. Мимо, громко стуча копытами по мокрому асфальту и размахивая громадным выменем, пронеслась корова и скрылась в пелене дождя вслед за габаритными огнями джипа.
Сергей Олегович пребывал в растерянности лишь несколько секунд.
— Михалыч! Михалыч! Вы не меня потащили… Я на месте остался!.. На месте стою!.. — заорал он в телефонную трубку.
— Понял… Не волнуйся! — ответил ему Лёва. — Слышно плохо! Почти ничего не понять! Отбой!
— Серёга просит набрать ход, — передал он генералу, — говорит, на месте стоит.
— И так хорошо идём, — посмотрел на спидометр Иволгин: стрелка дрожала где-то у отметки пятьдесят километров в час. — Ну, можно, конечно, и быстрее.
Он добавил газа, стрелка медленно пошла вперёд…
Кузьмич продолжал вызывать по рации «Орла».
— Отвечай, Орёл! Кузьмич вызывает Орла… Орёл!
В естественном шуме эфира возникли звуки, имеющие явно искусственную природу:
— Генерал… машина… корова…
— Какая корова? — выхватил микрофон Семёнов. — Орёл! Генерал проехал?.. Орёл, мы тебя не поняли — какая корова?
— Проехал… ш-ш-ш… минут назад… ш-ш-ш… с… ш-ш-ш… коровой…
Слово «корова» опять прорвалось в эфир очень чётко.
— Это генерал тебе в подарок корову везёт, — высказал предположение Семёнов. — Ты же свою так и не поймал…