Особенности обучения диких котов

Кальк Салма

– Говорят, мы воспитываем в студентах агрессию. Не понимают, идиоты, что мы наоборот, учим их владеть собой.

– Военная история – это блажь, нужно отдать учебные часы на что-то, более подходящее.

– Можно, студенты их случайно побьют?

– Нельзя, - вклинилась Марион. – Уже хватило, что кого-то одного облили ненароком.

– Облили? Молодцы дети.

– Водники, наверное.

– А некроманты не закопали?

– Некроманты у нас вежливые, а жаль.

Марион слушала и писала список. Этот список она потом

отдаст, в идеале со словами – чтоб ничего подобного больше не было. Но сначала…

– Стало легче, господа преподаватели?

– Стало, - закивал профессор Андреотти, занимавшийся с выпускниками основами контртеррористической деятельности.

– Отлично. На сегодня все свободны, завтра продолжаем в обычном режиме. И не забываем – у нас приближаются дни факультета, а я почему-то пока ещё не видела программу. Пусть она завтра каким-нибудь волшебным образом появится, хорошо?

Все закивали – мол, хорошо, завтра будет. И разошлись – все, кроме Теодоры.

– Всё в рамках? – спросила дочь.

– Пока да. Как там Жанно на практике?

– Отлично. Там, где не может физически – добирает изобретательностью.

– Вот и молодец. Есть надежда, что происшествие пошло ему на пользу.

– Ты домой? Тебя отвезти?

– Ох, нет. У меня ещё одна встреча сегодня.

– Тогда до завтра!

Теодора ушла, а Марион глянула на часы – если всё хорошо, то следующий гость появится как раз через пять минут. Можно глянуть новости.

Портал открылся прямо посреди кабинета, и оттуда шагнул Валентин Дюваль – министр внутренних дел. И хорошо бы, чтобы им и оставался пока.

– Добрый день, госпожа декан, - он вежливо кивнул.

– Добрый день, Валентин, располагайся.

– Благодарю. И слушаю вас.

– Вот так, сразу? – усмехнулась Марион.

– Да, потому что… потому что, в общем.

– Ты беспокоишься за Мари? – сразу так сразу, в лоб так в лоб.

Дюваль глянул на Марион, вздохнул…

– Вы ведь понимаете, там всё непросто. Я не хочу, чтобы девочка повторила судьбу Катрин. Там вокруг неё вьётся какой-то непонятный мальчишка из низов, зачем он ей? Зачем она бунтует? У неё неплохой задел по ментальной магии, почему она даже на факультатив не ходит?

Сестра Дюваля Катрин не была замужем ни разу, но время от времени светилась в прессе в связи с каким-нибудь скандалом – она была продюсером, занималась развитием и продвижением молодых талантливых музыкантов.

– Может быть, перебесится?
– спросила Марион. – Что такого случилось, что не даёт тебе покоя?

– Наверное, строго говоря, и ничего. Но почему она не как Лина?

– Потому что она не Лина, она другая, - Лина Дюваль казалась Марион слишком холодной и надменной – для столь юной девицы. – И ничего непоправимого пока ведь не случилось, да? Ну и ты же знаешь, что наш внук отмочил. Например.

– Конечно, - кивнул Валентин. – Как он сейчас?

– Справился. Вернулся к занятиям. И я очень надеюсь, что этот случай пойдёт ему на пользу. Может быть, и Мари всё происходящее тоже пойдёт на пользу?

– Она сказала, что собирается участвовать в фестивале в мае!

– Мне кажется, это неплохо. Вообще весь их факультет задействован в подготовке, её бы никак не миновало.

– Она сказала, что пойдёт на сцену. С этим своим мальчишкой!

– Может быть, он не так уж и плох, этот мальчишка?

– Да он прилепился к ней только потому, что она из известной семьи!

– Может быть, и так. А может быть, и нет.

Марион ещё помнила тот момент, когда матушка её супруга, почтенная госпожа герцогиня Коринна де Саваж, декан воздушного факультета, считала, что она совсем не ровня её сыну. И что ничего толком у них не выйдет. А ничего так вышло, и госпожа Коринна даже всё это застала.

– Но что делать-то? – Валентин смотрел перед собой, и Марион понимала, что вот здесь – едва ли не единственное место на земле, где он может задать такой вопрос.

– Ты менталист, Валентин, - негромко сказала она. – Отличный менталист. Поговори с парнем сам. Просто поговори. Попроси Мари пригласить его в гости. И расспроси – что он вообще хочет в этой жизни. И потом посмотри, что будет в сухом остатке из этого разговора. Страхи свои ты уже проговорил, и мир не обрушился, правда? Значит, живём дальше. Наши семьи – наша уязвимость, что поделать. Но и наша сила. Так оно всё устроено, и иначе не бывает.

И вообще Мари Дюваль тоже имеет право на самоопределение. И на глупости. Что уж.

Валентин молчал, потом поднял голову.

– Спасибо, госпожа декан. Я попробую, - и усмехнулся кривовато. – Но вы ведь хотели не о моих бедах послушать?

– Не только, скажем так, - Марион просто улыбнулась. – Вот, возьми. И сделай с этим что-нибудь, пожалуйста, - она протянула ему ту самую бумагу, которую писала перед тем.

– Что это? – воззрился он на лист.

– Это то, что думают о факультете боевой магии в министерстве образования. А мне бы хотелось, чтобы так не думали. Потому что для меня нет сомнений в пользе этого самого факультета. И для тебя, я думаю, тоже.

– Конечно, нет, что за глупости, - вскинулся Валентин.

– Вот и славно. И я буду очень рада, если получится что-то с этим всем сделать.

– Я понимаю, госпожа декан. И я попробую.

– Благодарю, - Марион поднялась, отпуская Валентина.

Он попрощался и ушёл, а она улыбнулась своему отражению в потемневшем уже окне – кажется, какую-то пользу сегодняшний день принёс. И хорошо, идём дальше.

61. Контрнаступление

– Вы представляете, она обратилась ко мне – госпожа де Роган! Какая я ей госпожа де Роган к чертям собачьим? – бушевала Анриетта. – Я уже три с половиной года, как сменила все документы! И все нормальные люди это знают!