Особенные. Элька
Шрифт:
Из укрытия я мало что слышала, только что-то вроде шипения. Блин, как же мне хотелось подойти и выяснить все прямо здесь и сейчас, особенно когда Матвей схватил Женьку за куртку, а попытавшуюся вступиться за подругу Аню оттолкнул так, что она отлетела на несколько метров. Если бы не один из его дружков, девочка ударилась бы головой о балку качелей. Но Егор удержал. Сжал так, что я почти дышать перестала.
— Отцепись от нее, — прокричала Аня так громко, что даже мы услышали.
— Тебе мало, еще добавить? Вот видишь, что ты заставляешь меня делать. Все из-за тебя, — никогда не слышала, чтобы Матвей так говорил. Так зло. Его голос всегда внушал доверие,
— Могу я узнать, что здесь происходит? — требовательно спросил он.
— Иди куда шел, мужик, — зло бросил один из дружков Матвея, а потом обернулся и застыл. То же самое произошло с остальными, даже Матвей непонятно чего испугался и тут же отпустил Женьку.
— Мы просто разговаривали.
Девочки синхронно закивали головами.
— Думаю, это не самое лучшее место для разговоров, молодые люди.
Матвей и его дружки отступили. Женька подняла свою сумку, подошла к подруге, и они направились в противоположную от нашего укрытия сторону. А вот учитель уходить не спешил и оглядывался по сторонам, словно чувствовал что-то, но не мог понять, что именно. Зато я прекрасно знала. Это нас с Егором он чуял. В какой-то момент мне показалось даже, что он увидел нас. Ведь смотрел почти в упор, но все же сместил взгляд в сторону, еще раз обвел глазами площадку, оценивая обстановку и направился к машине. И только когда все подозрительные личности разошлись, Егор меня отпустил. Но, не успела обрадоваться, резко схватил за плечи и затряс, как какую-то тряпичную куклу. Оказывается, он тоже умеет шипеть не хуже змеевидного Матвея.
— Во что ты вляпалась? Мало тебе было встречи с вампиром, так теперь инкуба подавай? — бушевал Егор, а я даже не представляла, как его успокоить. Еще чуть-чуть и голова просто оторвется от шеи и покатится как колобок в кусты. А что? Очень может быть, что колобок, это не шар из теста, а чья-то глупая, говорящая голова, которую встретили пьяные лесорубы с будуна, но толком не рассмотрели. Вот и возникла сказка.
Надо же, какие глупости иногда лезут в голову. Так, пора прекращать мое убиение и переходить в наступление.
— А что мне еще делать? Ты отвечать не хочешь, а моя сестра.
— Твоя сестра в глубоком дерьме.
И это факт. Без него знаю.
— Что-нибудь полезное скажи.
Фух, наконец-то удалось вырваться из чертовой хватки. Блин, задолбал он меня уже хватать.
— И ты тоже.
— И новое.
— Эля, ты.
— Ну, что я? Что я, Егор? Знаешь, я устала. От тайн, от непоняток с сестрой, с тобой, с родителями, со всеми. Я уже сегодня тебя раз пять посылала. А теперь скажу прямо. Или ты мне рассказываешь, какого хрена здесь творится, или.
— Или?
— Или я тебя не знаю.
Кажется, до него дошло. По крайней мере, он здорово напрягся. Посверлил меня своим фирменным укоризненным взглядом и обреченно кивнул.
— Хорошо.
— Что хорошо?
— Я расскажу тебе все, что ты хочешь знать. Довольна?
— Буду довольна, когда расскажешь.
— Но не здесь. И не сейчас.
— Хм, я так и знала. Когда-нибудь и прочий бред.
— Эль.
— Я тебя поняла.
— Эля.
Нет, говорить в кустах, сомнительное удовольствие, особенно, если при каждом движении тебя каждая ветка так и норовит отхлестать по лицу или оставить без глаза. Жесть. Просто жесть. Вот, что и требовалось доказать. Неудачно повернулась и поцарапала фэйс. Больно, между прочим.
Егор заметил, выбрался вслед за мной, подошел ближе и попытался дотронуться, а я отшатнулась.
— У тебя царапина на щеке, — проговорил он и убрал руку.
— Сначала себя вылечи. У тебя губа распухла. Или себя лечить не можешь?
— Я вообще не могу лечить.
— Но меня же вылечил, тогда, в первый день?
— Это другое, — замялся он и снова стал скрытным и раздражающим. Нет, вот так всегда с ним, стоит приблизиться на миллиметр, он отходит на шаг. Надоело.
— Вот об этом я и говорю. Эти твои тайны и секреты. Они меня достали. Все достало.
— Я же сказал, что расскажу.
— Когда? Когда ты мне расскажешь? Когда моя сестра станет жертвой этого. Матвея? Я не собираюсь ее хоронить.
— Тебе и не придется.
— Откуда ты знаешь? Или это очередной секрет? Очередная тайна вашего мира? Ты говоришь, что я принадлежу ему, но открывать его секреты не спешишь. Тогда знаешь что, я найду того, кто даст ответы на все мои вопросы. А таких, как выяснилось, немало. Даже наша вахтерша ведьма.
От этих моих запальчивых и эмоциональных слов он дернулся. Постоял несколько секунд, прямо как Анжела Юрьевна недавно, статуей прикинулся в общем, а потом оттаял и переменился. Причем настолько кардинально, что я растерялась. Слишком уж резкий переход он сделал от почти равнодушия к этому.
— Прости меня.
— За что?
— За то, что кричал на тебя. Я не имел никакого права, за то, что игнорировал, за то, что уехал вчера. Но только за стихи я извиняться не стану. Потому что они о тебе. Точнее о том, что я очень давно хотел, но не мог выразить словами. Это не так просто для меня. И ново.
— Что именно? — окончательно растерялась я.
— Так чувствовать. Еще недавно, когда ты была человеком, когда не замечала меня, когда была чужой и недоступной, я лишь изредка пускал тебя в свои мысли, но сейчас… когда я знаю, что это такое.
— Что?
— Твои поцелуи, твой запах, руки, твоя кожа и этот взгляд перепуганного ягненка.
Блин, он опять это делает. Гипнотизирует меня.
— Я не могу спать, есть, дышать без тебя. Я не могу видеть тебя с другими и понимаю, что я не тот… кто тебе нужен.
И как прикажете реагировать на такое вот признание? Меня убили стихи, а это… это просто.
— Только не начинай сейчас любимую песню Эдварда Калена: «я тебя не достоин, тебе нужен кто-то получше и прочая чушь», — отмерла наконец я и позволила ему себя обнять. — Это он не знал конца истории, но мы то знаем, что в итоге все будет так, как должно быть.
— Я говорю не о книге. И я не Эдвард Каллен.
— И слава богу.
— Я скорее из плохой команды, Эля. И когда ты узнаешь, что я делал, боюсь, не захочешь больше меня видеть.
— Для этого тебе придется очень постараться, — хмыкнула я.
— Ведь назад пути не будет. Ты понимаешь? — слишком серьезно проговорил он, но мне сейчас не очень хотелось быть благоразумной и разбирать по кусочкам все его слова. Я просто хочу побыть немного счастливой от этого волшебного момента, который никоим образом с магией не связан. Это просто чувства, которые сейчас переливались через край, заполняя меня целиком.