Особняк на площади, или Почти детектив

Тимофеев Валерий

— Так не бывает! — возразила кошка.

— Если бы ты сказала: — "Так не должно быть", — я бы еще похвалил тебя. Но ты четвертый месяц работаешь в этом городе и до сих пор не увидела, что так здесь живут? Плохая же у тебя сообрази-тельность.

— При чем здесь я? — удивилась Гу. — Об этом никто не догадывается. Как могла я понять за че-тыре месяца, когда они за десятки лет не расчуха-ли?

— Система

воспитания! — гордо поднял крыло Ученый Секретарь. — Я разгадал ее и внедрил у се-бя. Наши филины с младенческого возраста про-ходят этапы человеческого обучения и наши фи-лины самые преданные слуги своего короля. Пройдет много лет, поколения сменят поколение и в каждом с нарастающей силой будет прорастать моя система все больше преданных, все меньше думающих и почти нет недовольных. А с ними разговор короткий — по примеру твоего Пронырова — умники никому не нужны.

— Какие страшные веши вы говорите, — шептала кошка. — В такой системе жить не захочешь.

— Ты жила. И неплохо жила, — напомнил Уче-ный Секретарь. — Система тем хороша, что она по-зволяет многим пристроиться в ней, жить нечест-но и, во избежание разоблачения, отстаивать ее как лучшую из лучших.

— А что ждало меня впереди?

— Тебя ждал конец. А те, кто потерял совесть, получают повышение по службе и благодарность от Марьиванны.

— Я начинаю верить вам и моя совесть не дает мне покоя.

— Что не нравится твоей совести?

— Из-за меня погибнет невинная, — вздохнула Гу. — Как можно помешать им?

— Подсказать? — спросил Ученый Секретарь.

— Подскажите.

— Иди и сдайся. Невинную отпустят, а прикон-чат тебя, виноватую.

— В чем я виновата?

— Раз прикончат, значит виновата. Я же не пи-сал их законы.

— Да не виновата я! — доказывала кошка.

— Иди и объясни им, может поверят. Ну, что же ты не торопишься? — Ученый Секретарь откровен-но издевался над кошкой.

— Сдамся! — вспылила задетая за живое Гу. — вы-полню задание короля и сдамся!

— Тогда можно жить спокойно, — пообещал Уче-ный Секретарь. Печальное известие король не по-лучит.

— Почему? — в глазах кошки вспыхнул огонек надежды.

— Четвертый месяц ты рыскаешь по городу, но сегодня еще дальше от успеха, чем в первые дни.

— Неправда! Я два раза нападала на след!

— Нападала на след, — передразнил

Ученый Сек-ретарь. — А волшебных слов почему-то нет.

Гу нечем было крыть. А Ученый Секретарь, осознавая это, развернул пред ней два листа.

— Подпиши здесь.

— Что это? Приказ? — насторожилась Гу.

— Приказ, — подтвердил Ученый Секретарь. — С завтрашнего дня ты уходишь в отпуск.

— Я не хочу бездействовать!

— Ты не будешь бездействовать, — пообещал ум-ный филин. — По сведениям нашей разведки…

— Так вы…

— Продолжали работу. Или надо было разреше-ния спрашивать?

— Я не о том…

— Так вот, по сведениям нашей разведки похи-титель должен уехать из города.

— Зачем?

— Все уезжают.

— Куда?

— Вот карта возможных мест его обитания. — Ученый Секретарь показал второй лист. — Это пионерские лагеря. Нет гарантии, что он в одном из них, но поискать придется.

— Я работать еду или в отпуск?

— Твоя работа будет похожа на отпуск. Погуля-ешь в лесу, половишь птиц и мышей. Найдешь мальчишку — засчитаем в рабочее время, оплатим суточные и дорогу. Даже премию выпишем. А от-пуск за тобой сохраним. Не найдешь, так отпус-ком и засчитаем.

— Сам придумал?

— Сам, а кто же еще?

— А тебе в голову не пришло превратить меня на время отпуска в сову?

— Обойдешься. Еще не заработала.

— Когда отправляться?

— Щенята разведают обстановку и доложат тебе.

Ждать пришлось недолго.

Солнечным июльским утром семерка щенят привела облезлую кошку на просторную площадь перед Дворцом культуры. Сотни детей в белых рубашках и красных галстуках в окружении взды-хающих пап и мам стояли возле автобусов. Пио-нервожатые выкрикивали фамилии, проверяли списки и строили ребят.

Кошка пробралась под автобус, спряталась за колесом.

— Карта на месте? — спросили щенки.

Ощупала карман и ответила.

— На месте.

— Готовься, водитель проснулся.

Когда дверь распахнулась, Гу проскочила впе-реди пионеров и спряталась под задним сидением среди обрезков шлангов, тряпок, каких-то грязных железок.

Она уезжала в неизвестность, именуемую пио-нерским лагерем.