Особо одаренная особа
Шрифт:
— Хозяйка, — прогудел детина, — мне их всех повыкидывать или как?
Выкинули его.
— Слушай, а что ты на капище не спрячешься? — удивился Аэрон, плюхаясь на кровать.
— Чтобы тетки с дядьками доставали?
— Ну уж лучше они, чем сразу все.
— Ага? А вдруг они там не одни, а с этими… — я потыкала пальцем в потолок, — из Ирия? Я боюсь.
Аэрон тоже с интересом посмотрел на потолок, а потом, приобняв, встряхнул:
— Выдюжим! Где наша не пропадала!
— Везде пропадала! — согласилась я.
Перед нашими очами весь
— Ну что? Когда идем Ирий сокрушать? Войско готово.
— Сдурел?! — выпучилась на него я.
— Не идем, — сразу поник демон, стягивая доспехи. — А я уже всех оповестил, армию собрал…
Я швырнула в него Аэроновым букетиком, который он поймал, робко поинтересовавшись:
— А может, все-таки грянем дружно? Там этот Ирий сколупнуть, что козявку в носу!
— Иди, — с нажимом сказал Аэрон, я благодарно на него посмотрела. Демон, недовольно крякнув, просочился сквозь дверь, вызвав визг с той стороны.
— Ну вот, из Ирия тебя точно не побеспокоят, — утешил меня Аэрон. — Они там все заняты — к обороне готовятся.
— Ты можешь, конечно, обижаться, я тебя понимаю, я свинья, — снова принялась каяться ракушка.
Аэрон закатил глаза, а я показала ему кулак, чтобы не смел ржать.
— Ну давай не будем рвать, что между нами было, из-за какой-то глупости, из-за одной нелепой ошибки.
— Все, ухожу! К Волчьему Пастырю ухожу! Он мне предложение сделал, и я соглашаюсь! — заявила я в самую ракушку и шагнула на капище, придерживая за руку Аэрона.
— И главное, знаешь, что самое обидное? — сказала я, стоя с вампиром на балконе своего замка. — Этот маг так долго немым притворялся! Я думала, что он вообще в любви признается только под пытками, и то язык откусит, а тут прорвало — прям не уймешь! Как ты думаешь: это он с расчетом?
— Не уверен, — качнул светловолосой головой Аэрон. — Он на меня иногда в Школе так поглядывал, словно примерялся, как ему половчее кол вколотить, я даже не каждую ночь спал.
— Да ну тебя! — толкнула я вампира в бок, однако стало приятно.
С Аэроном мне вообще общаться было удивительно легко — и в самом деле как с братом.
Камень сновидений изгалялся вовсю, устроив в честь прибытия хозяйки рыцарский турнир. Ржали кони, разлетались в щепу копья, ахали, закатывая глаза, дамы, на мой балкон летели букетики, а кавалеры, проезжая подо мной бесконечной вереницей, кланялись и улыбались. Азартный вампирюга попробовал делать ставки и строить глазки дамочкам, но мой камень ревностно относился к своим обязанностям, и те рыцари, на которых ставила я, даже если они были убогими, слепыми старыми калеками, непременно выигрывали, а дамочки все как одна были замужем.
Вот так и закончилась моя практика. Правда, Феофилакт Транквиллинович стребовал с меня курсовую работу с описанием нового вида нечисти, которую я быстро написала, но долго мучилась с названием.
— Вот, — я положила папку на стол директора, — разрываюсь между аэрониками и душеедцами.
Феофилакт Транквиллинович посмотрел на меня:
— Ну зачем же все так усложнять? — и размашистым учительским почерком подписал: «Энергетические вампиры». — Да, и съездите в Княжев наконец. Там Конклав выкупил несколько участков земли под строительство храмов в вашу честь, так обсудите с ними форму богослужения.
Я икнула и попятилась, всем своим видом показывая, что не желаю иметь с этим ничего общего.
— Да, и еще вас там некий Ландольф дожидается. — Феофилакт Транквиллинович, приподняв бровь, кивнул на дверь.
Папаша радостно обнял меня и подмигнул:
— Ну навела ты шороху!
— Тебя как парламентера прислали?
— Амнистирован полностью в связи с обожествлением дочери. — Он хохотнул. — Что передать старым… магам?
— Привет. — Я хмыкнула. — Пусть дышат ровно. А ты-то как?
Он, усмехнувшись, вынул у меня из-за уха розочку, сжал ее в кулак, дунул, и она пропала, оказавшись в другой руке. А я совершенно не почувствовала никакой магии, сильно рассмешив родителя.
— Верея, Верея! — повисла у меня на шее мавка, не дав мне как следует проститься с отцом. — Ты знаешь, какое у Ванечки царство? Там такие! Там такое! — Она разводила руками, не в силах описать. А Сиятельный мялся с ноги на ногу, тонко намекая будущей императрице, что негоже пачкать слюнями богиню.
— Госпожа, — начал он робко, но я повертела пальцем у виска:
— Ваня, хоть ты не придуряйся! Ты же у нас Иван-царевич, а не Иван-дурак.
И тут же охнула от боли в копчике.
— Ты зачем Серому про предложение Волчьего Пастыря сказала? — маленькими злобными глазками уставилась на меня Алия. Я попятилась, грозя подруге пальцем:
— Ты это… лучше скажи спасибо, что я ему не намекнула, что ты была не против! — Потом заорала: — Мама! — и побежала от разъяренной подруги по коридору, юркнула за спину Велия, визжа на всю Школу: — Богиню бьют!
И ЭТО наконец случилось! Два дня хмурясь, как грозовая туча, Велий ходил по Школе, никого не замечая, погруженный в свои мысли. Иногда я видела, как он, спрятавшись в зелени парка, с кем-то страстно спорит, то подпрыгивая, то грозя кулаком, то заламывая руки. Меня он сторонился или попросту не замечал вовсе. Но каждый раз, когда я пыталась подкрасться поближе, чтобы услышать, что он там доказывает и кому, хитрый маг сбегал.
Алия и мавка с огромным интересом ожидали, чем же у нас дело кончится, и, как мне кажется, даже заключали пари. Во всяком случае, я несколько раз замечала, как они ударяли по рукам и кочующие мешочки с кладнями. Дошло до того, что даже я стала нервничать. И, решив, что со всем этим пора кончать, я выследила и загнала мага в самый глухой угол парка. Велий словно специально убегал от меня, петляя по тропинкам, пока не оказался на пороге увитой плющом беседки, вдруг резко крутнулся и, столкнувшись со мной нос к носу, заявил: