Особо одаренная особа
Шрифт:
Что дела «жениха» плохи, я поняла сразу, как только увидела на разбитой дороге в заброшенный карьер ухмыляющегося Калину.
— Кого я вижу?! — радостно оскалил клыки вампир, растопорщив крылья. Серый Волк задрал губу и показал свой набор клыков и резцов, давая понять всем, кто тут настоящий хищник, а кто просто погулять вышел. Велий легко соскользнул на землю и распахнул легкий плащ, показывая спрятанную под ним саблю.
— Хо-хо-хо! — Калина в притворном ужасе замахал руками. — Вот это поддержка к нашему лордику прискакала! — и сделал знак
Алия, не выдержав, рыкнула на него. Калина отпрыгнул, продолжая хохотать, а потом зло сплюнул нам под ноги. После такой встречи солнечный день уже не радовал, тишина казалась зловещей. Да и само заброшенное место с полуразрушенными строениями и бездонным провалом под ногами навевало недобрые предчувствия.
— Это ж сколько они земли подняли? — присвистнула Алия, глядя на бездонный котлован с обилием угрюмых скал, разбросанных, словно лабиринт. — Тут на сорок замков хватило бы! Куда они все это девали?
— Какая разница? — вздохнула я. — Где Аэрона-то искать? — Очень мне не нравилось, что Калина остался за нашей спиной. Хоть и презирала я этого гаденыша, но и пакости ожидала. И, толкнув пятками в бока Сивку, велела: — Ну давай, ищи.
— Я тебе что, собака? — обиделся Сивка, но все же стал втягивать воздух огромными ноздрями, чихая от пыли.
— Аэрон, Аэрон, — звала я, осторожно пробираясь между камнями.
Все-таки дурацкая была идея — разделиться. И чего я взвилась, когда Велий в глаза назвал меня дурой? Главное, Алию-то зачем выгнала? Теперь вот иду, трясусь.
— Аэрон, Аэрон. — Я повыше закатала рукава платья и постаралась навести в голове порядок. Вот как выскочит убийца и насильник, я как шарахну его молнией… Главное — думать о молниях. Но мысли в голове носились как перепуганные куры. «Кошмар, кошмар!» — билось в ушах. Зашуршали камни за соседней скалой, я с перепугу подпрыгнула и поняла, что ничего не смогу. Схватила свой меч, как дубину, и, стоило злодею неосторожно высунуться из-за камня, от души приложила его. Велий беззвучно рухнул на камни и замер неподвижно.
— Ой! — Я запрыгала вокруг него, не решаясь прикоснуться. — Прибила, — сообщила самой себе и собралась разрыдаться, когда на мое робкое тыканье пальчиком маг даже не застонал. Но тут зарычало, заскрежетало, загрохотало у меня за спиной, и зловещий низкий голос прохрипел:
— А ну выходи, кому здесь жить надоело! — Я бросила один только взгляд на черную изломанную тень, упавшую у моих ног, и мгновенно поняла, что такую зверюгу мне ни в жизнь не одолеть. Пискнула, зажмурила глаза и с разворота дала своим мечом по жуткой морде, которую даже видеть не хотела. — На, гад, получи! На, на тебе, вот! На!
— Убивают! — взвизгнуло Чудище, оступилось и задрыгало ногами. Я приоткрыла один глаз и недоверчиво уставилась на вжавшегося в скалу Сивку.
— Вот до чего ты меня довела! — испуганно косясь на мой меч, всхлипнул Сивка. — Я уже своей тени боюсь! Девки морду бьют! Нет, уйду я от тебя обратно к Громовику, там хорошо, там чудища двенадцатиглавые, все просто, все понятно. — Заглянув мне за спину, он поинтересовался: — А что это у тебя там лежит?
— Я Велия убила, — простонала я.
— Ага. — Сивка попятился, кося глазом на синее небо в надежде упорхнуть от ставшей страшной хозяйки. Но тут сзади него рыкнули, и он так прыгнул вперед, что чуть не стоптал и меня, и Велия.
— Вы чего тут? — поинтересовался Серый, черная волчица стояла рядом, свесив розовый язык. В карьере было жарко и душно.
— Тикайте! — закричал, вращая глазами, Сивка. — Она всех убивает!
— Да ну?! — удивилась Алия.
Тут Велий застонал, подавая признаки жизни, я радостно кинулась к нему, а Сивка попятился:
— Добивать рвется!
Маг сел, держась за свою многострадальную голову, а когда разглядел, кто стоит перед ним, даже дурой меня обозвать не смог. Только ручкой делал, словно просил у меня что-то. Я сунула ему флягу с водой.
— Живой, — разочарованно произнесла лаквиллка и добавила: — А мы Аэрона нашли, только подходить не решаемся, больно он жутко воет. А ну как кинется.
Кое-как взгромоздив Велия на Сивку, мы отправились к логову нашего лорда, которое и в самом деле оказалось легко найти, просто находилось оно на другом конце карьера.
Сначала мне тоже показалось, что он воет, но чем ближе мы подходили, тем становилось понятнее, что Аэрон просто орет сорванным голосом все песни, которые знает, без разбора. А шагов за сорок до его норы я даже нашла в щепу разбитую лиру. Логовище он себе устроил в штольне. Из черного лаза словно гнилые зубы торчали столетние бревна. Я замерла, прислушиваясь, а Аэрон, закончив одну песню, начал следующую:
Прости меня и отпусти С улыбкою в нелегкий путь. Я не вернусь, мы оба знаем, И болью разрывает грудь. Я не такой, как ты хотела, И ты не сможешь мной гордиться. В последний раз шагну за дверь И к солнцу устремлюсь, как птица. Мама! Мама! Ма-а-ама! Безумье — мой старинный друг, Мне с ним в обнимку по дороге, Ты улыбаешься сквозь слезы, Благословляя мои ноги. Мама! Мама! Ма-а-ама! Я знаю — ты меня жалеешь И проклинаешь глупость мира, Не принимающего в лоно Такого милого вампира!Я зажала уши, не в силах слушать завывания о маме. И только Алия покачала головой:
— Ишь как его ломает!
Удивляясь собственной смелости, мы пошли вперед, я и Алия со страхом вглядывались в темноту, а парни больше поглядывали вверх, опасаясь, что потолок осядет нам на голову, больно уж все вокруг казалось гнилым и непрочным, поэтому и вздрогнули больше нашего, когда из темноты зловещим, совсем не Аэроновым голосом поинтересовались:
— Кто?
Я нервно хихикнула: