Особо охраняемый объект
Шрифт:
Поляков послушно убрал ногу с педали газа.
Впрочем, впереди образовался затор, и Поляков в течение получаса вел машину со скоростью пешехода.
Поставив «Рено» на гостиничную парковку, они уединились в номере Красина. Полковник покачал головой, отмечая время на часах: Ленарт опаздывал на полчаса. Хотя поводов к беспокойству было мало, Красин позвонил ему на мобильник. И вздрогнул, когда рядом услышал голос товарища:
– Слушаю!
Красин выругался. Он не заметил, как Ленарт вошел в номер.
– Одурел?! – Взгляд его смягчился, когда он увидел в руках Ленарта увесистый пакет. – Все нормально?
– Да, – коротко ответил Вадим, передавая пакет Красину.
Полковник один за другим вынул из пакета три свертка. Один оставил себе, остальные взяли товарищи. В плотную бумагу были завернуты пистолеты-пулеметы «микроузи», популярные среди спецподразделений и охранных служб, глушители и запасные магазины на двадцать патронов. Красин первым делом освободил свой «узи» от приклада, складывающегося вбок, теперь «узи» весил чуть меньше полутора килограммов при длине всего двадцать пять сантиметров. Он не раз стрелял из такого оружия, с темпом стрельбы, переваливающим за тысячу выстрелов в минуту, однако не мог привыкнуть к слишком широкой, на его взгляд, рукоятке.
Ленарт заткнул «узи» за брючный ремень и выпустил рубашку. Прошелся по комнате, сопровождаемый внимательным взглядом Полякова.
– Ну как? – спросил он.
– Отлично. Нигде не морщит, не выпирает.
Ленарт получил оружие сегодня, накануне решающей фазы операции, задействовав на этом этапе египетского агента управления, напрямую завязанного на «рынке гражданского вооружения». Словами Ленарта, агент все ляжки обмочил, поскольку надеялся освободиться от стволов в срок. Однако сроки устанавливал Красин, а точнее, они зависели от оперативной работы Дикарки.
Никто из них не знал, что Дикарка передала неверные сведения о службе охраны. Она расчищала путь для себя и Михея; ей пришлось занизить число охранников и упростить доступ к системам слежения. Красин пришел к мнению, что оружие агентам не потребуется. И вообще, он рассчитывал на такой исход дела, потому что вооруженные даже пистолетами двое агентов представляли собой мощную мобильную группу. В этом плане три офицера проигрывали выпускникам «Инкубатора», и, чтобы уравнять шансы и вырваться вперед, Красин вооружил свою группу. На вопрос Ленарта: «Ты боишься?» – Сергей ответил: «Боюсь не самой операции, а ее последствий. Инстинкт подсказывает мне, что рисковать стоит. Сомнения? А куда от них денешься?…»
Он умело уходил от прямых ответов на вопросы. Так, когда его зачисляли в управление контрразведывательных операций, один из старших офицеров, проводивший нечто похожее на коллоквиум, спросил: «Ты веришь в бога?» Сергей ответил не задумываясь: «Я надеюсь на него».
На журнальном столике лежали три билета на рейс самолета египетской авиакомпании. Три товарища намеревались вылететь через день утром из международного аэропорта Хургады в Лондон.
Кроме того, Красин не только проставил шенгенскую визу в паспорте Дикарки и Михея, он и его товарищи прибыли в Египет по паспортам прикрытия.
Дикарка уединилась в беседке, увитой плющом, и набрала номер Матвеева. В одной руке она держала трубку, другой поглаживала добермана. Поглядывала то в сторону «главняка», то на дорожку, ведущую к беседке.
Жаркое египетское солнце было готово превратить песок в жидкое стекло. По дорожкам без обуви не пройти – спалишь ступни. Об этом и многом другом хотелось рассказать Дикарке. Кому – все равно. Красину, Ленарту, Полякову. Поделиться с ними знакомым с детства состоянием: вокруг люди, а тебе одиноко. Как надоела пища, приготовленная одним из лучших поваров Хургады, и хочется отведать «уличного» хот-дога, запив его колой.
– Да, Тамира, – ответил Матвеев, прочитав на дисплее мобильника имя абонента.
– Я позвонила Красину и назначила время операции. Анвар уезжает завтра в Сирию, у него какие-то дела в Дамаске. По его словам, он готовит там юбилей – шестнадцатилетие… женщины. Странное сочетание, но я не знаю, как это объяснить. Сам юбилей назначен на 11 сентября. Подробности мне неизвестны. Анвара не будет три дня. Мое мнение – не стоит затягивать с операцией и переносить ее на крайний срок.
– Ясно. Что ответил Красин?
– Дословно: принято, действуем по плану.
– Пока не поздно, можно бросить все к черту. Если ты не уверена, выходи из игры. И время удобное. Сколько, говоришь, Анвар пробудет в Сирии?
– Три дня. Мое мнение – надо продолжать операцию. Жалко бросать, столько работы проделано.
– Хорошо. Ты предупредила Михея?
– Только собираюсь.
– Не откладывай. Удачи тебе.
– Вам тоже.
Тамира набрала номер Наймушина:
– Привет, красавчик. От Красина поступило добро на проведение операции завтра. Будь готов действовать по нашему плану.
– Понял. Еще что-то?
– А ты что, занят? Кувыркаешься с телкой? Когда закончишь, положи на мой счет деньги. Чертов роуминг прожорлив, как акула.
2
«…Эксклюзивная методика установления биологического родства, которая включает анализ различных участков ДНК, со стопроцентной вероятностью исключает биологическое родство между людьми, чьи образцы были подписаны как „А“ и „С“.
Как и Мабрук часами ранее, Анвар Эбель жег глазами именно эти строки.
А и С.
Это память, которую он намеренно заложил в шифр компьютера, куда только можно, и вот кто-то испоганил его память.
Эбель трепетно относился к восточной поговорке «Гонца, принесшего плохую новость, убивают».
– Подожди меня здесь, мой друг, – предложил он своему лечащему врачу. И когда зашел ему за спину, вдруг с неприязнью подумал о том, что Мабрук все эти годы только прикидывался другом семьи, лечащим врачом. И когда Эбель обрел наконец семью, тот превратился во врага, разом оборвал все родственные связи с девушкой. А мог бы он ради уважения, ради дружбы, ради других высших идеалов, ради любви скрыть эту тайну? Нет, не скрыть ее, а прекратить рыться в грязном белье. Какую цель он преследовал? Только не ту, которую хотел показать сейчас. Он разрушил счастье, и что пришел просить за это? Этого-то Анвар как раз и не знал. Но он увидел не только гонца, принесшего плохую весть, он увидел врага.