Особо опасен

Артемьев Юрий

— Буду надеяться, что не он будет искать этих с перьями. А что у тебя тут за шухер ночью был?

— Шестой индеец из той же команды, которых ты положил, решил меня ночью зарезать. Но у него не получилось.

— А почему ты думаешь, что он тоже из тех был?

— Ты сказал, что то индеец, увидев тебя, возбудился сильно?

— Ну, да…

— Понимаешь… Я тут намедни набил рожу сперва сыну, а потом и его отцу.

— Осталось набить морду ещё и святому духу…

— Не богохульствуй!

— Ладно, не буду…

—

Ну, так вот. Они всем табором свалили, а сынок решил вернуться, чтобы отомстить. У него, как ты понял, ни хрена не вышло. А батя его, увидев тебя, принял за меня, и слегка при*уел от радости. Вот тут ты и решил поиграть в ганфайтера.

— Я что, сделал что-то не так?

— Да, нет. Ты всё правильно сделал. Эти инуксики тот ещё геморрой. Только никому про это не рассказывай больше.

— Я что, похож на дурака?

— Ну-ка повернись?

— Да пошёл ты!… — усмехнулся Лешка.

— Сам туда иди!

* * *

В это время появились чисто вымытые девчонки, и мы прервали разговор.

Маринка утащила Лёху мыться, а мы с Алёной остались одни…

* * *

— Кобель ты, Сашенька! — безапелляционно заявила мне Алёнка.

— Какой есть. — огрызнулся я.

— А как же твоя невеста Анечка?

— Ей, между прочим, чтобы стать моей реальной невестой, надо бы реально подрасти.

— Не ожидала от тебя такого. Мне ты там, в Москве, отказал, а здесь у тебя две индейки…

— Индианки. — машинально поправил её я.

— Какая разница… — фыркнула Алёна. — А ещё они рассказали, что у тебя и до них была какая-то потаскуха, но её грохнули…

Обычно, я не бью девочек, но сейчас меня, как прорвало. Пощёчина, которую я отвесил зарвавшейся девчонке, получилась полновесной и хлёсткой. Голова Алёны дёрнулась от моего удара, а из глаз тут же брызнули слёзы.

— Ты понятия не имеешь, как несправедливо и гадко ты сейчас оскорбила память той, кто не раз спасал мне жизнь.

Но девушка меня уже не слышала. Закрыв лицо руками, она убежала туда, откуда были слышны весёлые голоса Маринки и Лёхи. Похоже, что своим появлением она им там обломала всю малину.

Разгневанная Маринка выскочившая ко мне на «разбоки» заорала:

— Ты чё творишь-то?

— Успокойся! Я просто посоветовал ей не оскорблять память моих погибших друзей.

— Ты ударил её…

— Я не хотел. Но она меня вывела из себя. А ты, Марин, хотя бы оделась, что ли…

— Ой! — она наконец-то осознала, что из одежды на ней только какие-то тапочки, и исчезла за занавеской.

Появившийся Лёшка был хотя бы опоясан полотенцем вокруг пояса.

— Ты за что Алёнку ударил?

— За дело. Если вы закончили мыться. То собирайтесь здесь, и я вам всё расскажу.

А потом мы сможем спокойно обсудить мой поступок, как реакцию на слова, которые Алёна необоснованно бросила в адрес той, кому я готов до конца жизни в церкви свечки ставить, как своей спасительнице. Да. И Алёну верните. Пусть тоже послушает. Заодно и кофе попьём. Мои индейские подруги сейчас стол накроют по новой. Кстати, при них можно смело по-русски говорить. Они по нашему не понимают ни хрена.

— Ладно. Сейчас я всех позову. Только не удивляйся, если женская часть нашей команды на захочет сидеть с тобой рядом.

— Я повторяться не буду. Один раз всё расскажу. А если у кого-то на первом месте рулят гормоны, то пусть катятся куда хотят. Я никого не держу здесь.

— А ты не очень много на себя берёшь?

— Беру, сколько унесу. Пока что я справлялся тут и один. Приехали на помощь, помогайте… А трепать мне нервы не надо.

— Не заводись, Саня! Мне кажется, что ты прав. Надо было сперва выслушать тебя, а потом уже делать какие-то выводы. — высказалась Маринка, уже слегка одетая. — Давай! Рассказывай!

— Алёнку не забудьте вернуть.

— Я её сейчас приведу. — сообщила Маринка и снова упорхнула.

* * *

— А ты суров, братуха. Не ожидал от тебя такого.

— Скажи, Лёш, вот как бы ты отреагировал, если бы Маринку враги убили, а кто-то про неё сказал: «Это та потаскуха, которую потом грохнули».

— Алёна про кого так сказала?

— Всё расскажу. Всё по порядку.

Глава 17

Глава семнадцатая.

Прощение, прощания, пустые обещания…

18 сентября. 1974 год.

США. Штат Монтана. Индейская резервация Блэкфит.

Ани и Туся накрывали на стол. Маринке удалось как-то уговорить Алёну вернуться, так сказать, за стол переговоров. Но она сидела, отвернувшись от меня, выбрав за столом место подальше от своего обидчика. Оттягивать начало разговора я не стал. И не обращая внимания на всех униженных и обиженных, начал свой рассказ.

* * *

— Поначалу мой маршрут шёл тихо, мирно, гладко… Пока в Югославии на произошла стычка с националистами.

— Какими националистами? — спросила Маринка.

— Это не важно. Короче… Фашисты, исламисты, недобитые во время войны. Но это не главное. Я смог пройти и дальше. Но в Италии нарвался на предателя.

— Тоже исламист?

— Да, нет… Из наших бывших… По-русски лопотал, как мы с тобой. Только гнидой оказался, в конце концов. Так что, после Италии я добирался до Америки самостоятельно.