Особо опасная статья

Денисов Вячеслав Юрьевич

В конце августа 2004 г. я, находясь на посту охраны в жилом комплексе «Алые паруса», познакомился с неизвестным мне ранее человеком по имени Феликс. Знакомство происходило в тот момент, когда я, оставив пост младшему с-ту Цыплакову В.Т., вышел на улицу, чтобы проверить переставшую снимать информацию камеру внешнего наблюдения. Меня попросил подойти к машине человек высокого роста (около 185 см) и включить зажигание у машины «BMW», под капотом которой он производил ремонт.

Человек выглядел: темные волосы, серый костюм, белая рубашка без галстука. На лице его была бородка, окольцованная усами, и тонкие длинные бачки. Он сказал

мне, что приехал в гости к человеку на восьмом этаже охраняемого мною здания, но никак не может войти в дом, потому что в программе сигнализации произошел сбой и она не ставится на охрану.

Я вызвался помочь, так как являюсь специалистом в области электронных устройств, и по симптомам поломки понял причину неисправности сразу.

Когда я устранил поломку, он предложил мне двадцать долларов, которые я принял. Я забыл об этом человеке, когда он уехал. Вторично я увидел его, когда он снова появился у дома через два дня, т. е. в мою смену. Он привез с собой видеомагнитофон и, смеясь, попросил его починить. Сказал, что не доверяет ремонтным мастерским, а меня знает как хорошего мастера. За ремонт он снова дал мне двадцать долларов, пообещав заехать за магнитофоном в мою следующую смену.

Что и сделал 06.09.2004 г. Забирая у меня аппарат, подумал и дал мне еще пятьдесят долларов, спросив, может ли он обращаться ко мне всякий раз, когда у него возникнут трудности аналогичного характера. Я ответил, что да, может.

В следующий раз он встретил меня 09.09.2004 г., сразу после того, как я сменился со службы и передал пост охраны старшему группы ст-не милиции Зенцову К.С.

Феликс сказал мне, что его друзья уехали на природу без него, с ними уехала и его девушка, сказал, что расстроен, и предложил мне пойти в кафе выпить пива и скрасить его одиночество. Я был свободен и согласился. В кафе мы долго разговаривали, он спрашивал меня о зарплате, о моих познаниях в области электроники, о друзьях, о месте жительства. Почувствовав, что захмелел, я попросил его отвезти меня домой. Он согласился, купил бутылку виски, и мы направились ко мне по адресу…

Утром следующего дня он предложил мне шесть тысяч долларов за то, чтобы я выкрал из видеоархива кассеты с записями наружного наблюдения дома. Феликс признался, что в этом доме живет его девушка и ему, чтобы уличить ее в измене, необходимо подтверждение. И лучшим будут кадры того, как она садится в машину соперника Феликса у своего дома.

Я был нетрезв и сказал, что, наверное, помочь смогу. А он давил на меня и говорил: «Ты представь себя на моем месте. Не просил бы ты своего друга немного нарушить закон ради дружбы?» Я решил тогда, что он прав, хотя сейчас понимаю, насколько ошибочным было мое решение.

«Поехали сейчас!» – сказал он, и я увидел в глазах его боль. Решив, что не случится ничего страшного, если я вместо записанной поставлю другую кассету, я согласился. Мы заехали с ним в магазин, я приобрел за свой счет одну видеокассету формата VHS «Sony», и мы прибыли к дому. Феликс, не желая оставаться замеченным в поле зрения своей девушки, остался с машиной у соседнего дома, а я пришел на пост.

Сказав с-ту милиции Говоркову Т.Н., что забыл в тумбочке комнаты отдыха аудиоплейер, я зашел в архив, вынул кассету, помеченную датой: «10.09.04 г., 09:25:00» (время, ориентировочно обозначенное Феликсом: «девять-десять часов»), и поставил на ее место чистую, сделав на ее наклейке такую же запись.

Кассету я передал

Феликсу и попросил, чтобы он не распространялся по факту ее нахождения у него.

Я осознаю, что совершил ошибку, однако не предполагал, что это может повлечь серьезные последствия. О похищении сына г-на Кайнакова А.А. я узнал утром следующего дня после звонка с-та милиции Говоркова Т.Н., моего товарища. О том, что последние события могли быть связаны друг с другом, я понял лишь сегодня, о чем хочу незамедлительно сообщить.

Написано собственноручно.

Забавин Л.М.».

– Странный документ, – сказал на это Елец, откладывая его в сторону. – Суд очень удивится, услышав, что сотрудник милиции сам пришел в Генеральную прокуратуру и сделал явку с повинной. И сразу начнет интересоваться, что его на это подвигло.

– А я суду на это отвечу: «Я», – сохраняя спокойствие от вынужденного общения с первым заместителем, отрезал Кряжин. – И добавлю, что это я предложил милиционеру сделать признание. После того как мой интерес превысил порог лжи Забавина, он понял, что дальнейшие отговорки лишь усугубят его положение.

Помолчав, добавил:

– Добровольно приходят в прокуратуру лишь столетние бабки, зарубившие дедов в состоянии душевного потрясения при распределении полученной пенсии. Забавин выразил желание сделать признание, и я, пользуясь своим служебным положением, на основании ныне действующего законодательства страны обязан был его принять и официально зарегистрировать.

Ельцу в это не верилось. Однако он уже однажды получил нагоняй от Генерального, когда не подумав выразил свое мнение по поводу законности действий следователя.

– Что нам дает эта бумага? Помимо очередного документа в деле?

Кряжин хищно улыбнулся:

– Расширяется круг фигурантов. Участников преступления. Не это ли главное? Устанавливается связь между людьми и, что самое важное, между явлениями.

Ему было неудобно отвечать на подобные вопросы. Смагин ни за что не спросил бы: «Что нам это дает?» Во-первых, Егор Викторович сказал бы не «нам», а «вам». Во-вторых, его ум уже давно пронзил бы тему насквозь, и он сообразил, что расстояние, разделяющее следователя и Феликса, ни коим образом не сокращается. «У них назначена встреча?», – поинтересовался бы Смагин, сняв очки. «Да, – ответил бы ему Кряжин. – В последнюю встречу Феликса с милиционером тот пригласил его в ресторан. И мне не нужно объяснять вам, Егор Викторович, зачем. Есть Ремизов, есть Арманов….»

Следующим должен был стать Забавин. И после этой ресторанной встречи срезалась бы последняя нить, за которую цеплялся Кряжин в деле поиска Феликса.

Елец не спросил, а Кряжин не ответил. Следователь хорошо помнил тот день (год назад), когда Смагин ушел в очередной ежегодный отпуск. Вместо него остался Елец. И Кряжин пришел к нему на доклад с информацией о месте нахождения убийцы заместителя префекта. Когда Кряжин прибыл на место, там уже вовсю орудовал спецназ УБОП. Первый заместитель решил совершить должностной подвиг и врезался в расследование следователя самым беспардонным образом. В итоге подозреваемый исчез, а на руках Кряжина повис труп его подельника и мента из антимафиозного ведомства. Смагин тогда «отмазался» от темы быстро, заявив по телевидению, что «ошибка следствия еще не есть доказательство непрофессионализма следователя» и что «ошибки случаются со всеми, никто не является совершенством, и Кряжин свое слово еще скажет».