Особое детство. Шаг навстречу переменам
Шрифт:
Дело по иску родителей десятилетнего Димы Изюменко к Комитету по социальной защите населения Люберецкого района Московской области интересно тем, что это уже второй этап восстановления законных прав ребенка на получение компенсации. Впервые в Люберецком городском суде дело по жалобе родителей Димы и еще двух детей, проходивших реабилитацию в ЦЛП, рассматривалось в 2002 году. Тогда родители обьединили свои усилия и обратились в суд с жалобой на бездействие Комитета по социальной защите населения Люберецкого района. Речь шла об отказе в выплате компенсации по ИПР за 2001 год. Суд признал отказ в выплате компенсации стоимости реабилитационных затрат незаконным и обязал выплатить суммы затрат на
Содержание предьявленных на сей раз родителями Димы Изюменко исковых требований аналогично изложенным выше. Родители оплатили курс услуг по реабилитации мальчика, проводившийся в 2003 году, и с тех пор добивались выплаты компенсации в сумме 10 500 руб.
В мае 2005 г. дело рассмотрено, решением Люберецкого суда бездействие Комитета по социальной защите признано незаконным, суд обязал удовлетворить заявленные требования в полном обьеме. Это радует, конечно, но когда же органы социальной защиты (защиты!) населения начнут исполнять свой долг, не терзая родителей инвалидов судебными тяжбами?..
В Дагестане 25 апреля 2005 г. рассмотрено дело по иску инвалида детства Герея Гамзаева, требующего признать незаконным отказ Управления социальной защиты г. Махачкалы в выплате компенсации в сумме 89 000 руб. за услуги по реализации карты ИПР.
Попытки мамы Герея добиться справедливости в претензионном порядке были безрезультатными. Бюрократические игры чиновников от соцзащиты длились долго – с 2002 года; в результате даже был пропущен установленный срок обращения в суд. Привычные попытки многоголового государственного чудовища переложить ответственность с одной на какую-нибудь другую из голов: ответчик возражал против иска, утверждая, что финансирование реабилитационных мероприятий осуществляется не Управлением социальной защиты, а за счет средств Федерального бюджета, бюджетов субъектов РФ, Фонда обязательного медицинского страхования, Пенсионного фонда РФ, Фонда социального страхования РФ... Указанные фонды отчего-то тоже не спешили на помощь Герею. Тогда мама Герея Айшат обратилась за помощью в ЦЛП, и из Москвы в Махачкалу по электронной почте сотрудники посылали юридические советы и просто слова поддержки. Но и такое заочное содействие сыграло свою роль в счастливом окончании этой истории.
Суд в своем решении сурово напомнил об обязанности органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных или муниципальных служащих «устранить в полном объеме допущенное нарушение прав и свобод гражданина». Отказ Управления социальной защиты населения г.
Махачкалы признан незаконным, затраты на реабилитационные услуги с 2002 по 2005 г. в сумме 89 000 руб. решено с ответчика взыскать. Мы были очень рады за наших дагестанских друзей и благодарны незнакомому нам квалифицированному юристу и хорошему человеку – судье К. Абдулгапурову.
Плюсы и минусы судебного варианта // В судебных делах у наших родителей были успехи, были и неудачи. Примерно по трети всех дел в исковых требованиях родителям было отказано. При этом следует отметить, что судебные поражения связаны, в основном, со столичными судами. Именно здесь, в Москве, родители столкнулись с наибольшей черствостью, непониманием и «преданностью» судей могущественным государственным ведомствам, а сама судебная процедура была сопряжена с чрезвычайно большими затратами нервов и времени.
В провинции обращения родителей в суд, как правило, были эффективными. Надо признать, что Москву опередили и в таком прогрессивном начинании, как добровольная выплата компенсации средств, затраченных на реабилитацию ребенка, во внесудебном порядке. После того, как в Люберецком районе Московской
Конечно, горьких неудач было много, но всё же верю, что эти справедливые решения станут теми капельками, которые точат, как известно, камень. И как ни тверд камень государственного равнодушия к проблемам своих маленьких граждан (и не только маленьких, конечно), но будем надеяться. «Стучите, и отворят вам»...
А разочарования... При судебном разрешении дел нужно быть готовым к ним, но даже неудачи не лишены смысла, поскольку эти дела всколыхнули сонное чиновничье царство с его уверенностью в своей безнаказанности.
И несмотря на имевшиеся отрицательные результаты рассмотрения дел данной категории, можно констатировать, что в целом «судебные атаки» на органы соцзащиты и медико-социальной экспертизы возымели неожиданный положительный эффект, выразившийся в явном повышении активности органов МСЭ в исполнении своих обязанностей по разработке индивидуальных программ реабилитации детей-инвалидов. При первых попытках судебной защиты права детей на реабилитацию мы имели дело с многомесячными (а иногда это длилось и два, и три года) безрезультатными попытками родителей добиться составления и выдачи им карты ИПР (причем даже после обращения в суд ответчики стояли насмерть, не желая «потакать» утратившим привычное смирение мамам). Таким было положение и в целом по стране. Так, в письме Генпрокурора Устинова Президенту РФ Путину от 1.02.2002 г. говорится, что в Калужской обл. в 2000 г. признано инвалидами 1745 детей и ни для одного не была разработана ИПР, описывается аналогичная ситуация в Архангельской, Ивановской, Московской, Камчатской, Кировской, Орловской, Пермской, Ярославской областях, в Алтайском крае, в Кабардино-Балкарии.
В настоящее время в Москве, по крайней мере, индивидуальные программы реабилитации разрабатываются, как правило, по первому требованию, а то и без требований родителей, как то и положено по закону. Чиновники усвоили полученный многократно урок и поняли, что в случае упрямого невыполнения своих обязанностей их может ждать неприятная роль ответчика в суде, а, может быть, и связанные с проигранной позицией неприятности. Другое дело, что качество составляемых ИПР зачастую совершенно не отвечает потребностям ребенка.
Поэтому для нас борьба за восстановление здоровья ребенка-инвалида вышла на новый этап. Теперь речь идет о полноценности программы, о том, чтобы добиваться от составителей наполнения ее конкретным, важным для ребенка содержанием, чтобы она была действительно индивидуальной, а не просто формальной, шаблонной отпиской. Для этого делается уже многое: разрабатываются письменные рекомендации специалистов, с которыми родители приходят в бюро МСЭ, родителей подробно инструктируют, помогают писать заявления (желательно нестандартные по содержанию), иногда юрист сопровождает маму и ребенка, чтобы присутствовать при их общении с наиболее непримиримыми чиновниками от соцзащиты. Но многое еще предстоит сделать в этом направлении. Думаю, что настала пора тотального обжалования «недоброкачественных» ИПР.