Особое обстоятельство
Шрифт:
— Узнать….
— Что? — я коснулась его плеча, — похоже, единственного места, которое не пострадало.
— Где отец.
— Ты рассказал им? — Коган прикрыл глаза, не отвечая, а я боялась, что он сейчас потеряет сознание, а нас обнаружат. — Матвей!
— Нет, — еще тише прошелестел он.
— Скажи нам, мы на твоей стороне, — в тот момент я и сама верила в то, что говорю.
Он снова открыл глаза, а я, видя этот знакомый неживой взгляд, молила Бога, чтобы он не дал умереть Когану на
— Матвей, — прошептала я еще раз, вставая перед ним на колени, так, чтобы оказаться напротив его лица, — помоги нам. А мы поможем тебе. Те, кто напал на тебя, могут вернуться еще раз. Мы предупредим отца и защитим его.
Несколько минут я не слышала ничего, кроме тяжелого дыхания художника. Он то открывал глаза, всматриваясь в мое лицо, то закрывал, и в время в те секунды стало настолько тяжелым, густым, что я задыхалась вместе с Матвеем, не находя воздуха дышать в полную грудь.
— Записывайте, — сдался он. Тимур встрепенулся, доставая из кармана ручку, а я выдохнула, почувствовав облегчение. Художник диктовал адрес так тихо и медленно, что нам пришлось склониться над его лицом, вслушиваясь в каждое слово.
— Спасибо, — поблагодарила я от души. Его взгляд помутнел на мгновение, казавшееся мне бесконечно долгим, а потом снова стал осознанным:
— Тина…
— Да, — ответила я, показывая, что здесь.
— Только притворяйтесь… перед отцом убедительней… иначе он не поверит…
— Во что? — сдерживая слезы, спросила я.
— Что вы муж и жена, — Коган нашел силы улыбнуться, и от этого движения из пораненной губы начала сочиться кровь. Я сглотнула, отворачиваясь, и поднялась:
— Выздоравливай.
Мы молча вышли из палаты.
В эту секунду я мечтала оказаться как можно дальше от этой больницы, не видеть раненого художника, который доверился нам, хотя так и не поверил, что мы с Тимуром супруги.
Мимо нас прошел медбрат, звякая каталкой. Я пропустила его внутрь, придерживая дверь обсервации, но он зыркнул на меня из-под густых бровей без доли благодарности.
— Не нравится он мне, — прошептала я Тимуру, останавливаясь на месте.
— Мне тоже. Но это нас не касается.
— Неправда! — разозлилась я, — мы обещали ему защиту! Он доверился нам.
— Не кричите, — поморщился Байсаров, — что вы хотите от меня конкретно в это минуту?
— Позвони Максу, попроси обеспечить ему охрану. А я дойду до него, проверю, что там.
Не дожидаясь ответа, я развернулась назад. Мужчина в белой форме остановился напротив триста семнадцатой, устанавливая на штатив капельницы.
— А Вы кому? — набравшись храбрости, спросила я.
— Больному, в эту палату, — он кивнул в сторону двери, — а что?
— Ему отменили пока все лекарства.
— Да?
—
— Тогда я пошел, — пожал медбрат плечами, а проходя мимо, нарочито задел меня плечом.
Сердце билось глухо в груди; я чувствовала, что к больнице он имеет отношение не больше моего. Скатившись по стене, я уткнулась в колени лицом. Стало страшно: игры кончились, сейчас все всерьез, не на жизнь, а на смерть.
Открылась дверь, заставив вздрогнуть тонкие стены. Я задрала голову, вглядываясь в вошедшего. Тимур покосился на меня:
— Сейчас приедут наши люди. Идем.
— Он не настоящий.
— Я понял.
— Как ты думаешь, — обратилась я к нему, поднимаясь, — кто напал на него в первый раз? Чужие или наши?
— Я не знаю, Тина, — ответил он задумчиво, — и не знаю, какой из этих вариантов лучше.
Глава 20
Расслабиться удалось лишь в машине: спускаясь вниз, я оглядывалась в поисках того парня, и очень надеялась, что Когану не дадут умереть. Ни сегодня, ни завтра, ни до тех пор, пока у него не заживут руки.
— Нам нужно выезжать сегодня, — Тимур остановился на светофоре, приоткрывая окно, — чтобы добраться на место завтра к утру.
Отец Когана жил в соседней области, на территории закрытого загородного клуба.
— Как мы туда попадем?
— Не наша забота, — пожал он плечами.
Я открыла рот, чтобы задать вопрос, но промолчала. До отъезда нужно хотя бы созвониться с Лешей, предупредить его. Я разрывалась между тем, чтобы оставить его на охрану Когана или позвать в поездку за нами.
С ощущением того, что он есть где-то поблизости — не просто рядом, а еще и на моей стороне, я чувствовала себя уверенне. Такое простое чувство защищенности, недоступное мне уже на протяжении многих лет, казалось бесценным и очень нужным, и я не хотела его лишаться. И раз уж Макс обещал проследить за Коганом, тогда лучше не отпускать Белогородцева далеко.
— О чем Вы думаете? — неожиданно спросил Тимур. Я уставилась на него в удивлении:
— Тебе это и в самом деле интересно?
— Раз я спрашиваю, то логично, что да, — пожал он плечами, а я неожиданно поняла, что супруг старается отвлечь меня от невеселых мыслей.
— Очень мило с твоей стороны.
Он покачал головой, не отводя глаз от дороги.
— У нас будет время, перед тем как выехать?
— Лучше поторопиться, — нахмурился Тим.
— Мне нужно в магазин, — мысленно чертыхнувшись, продолжила я.
— Зачем?
— Купить в дорогу еды…
— Перекусим по пути.
— … и прокладки! — добавила жалобно, решив включить девочку. Аргументов против у него не нашлось, и оставив меня рядом с супермаркетом, Тимур поехал собирать вещи.