Особое задание
Шрифт:
— Дальность устойчивой связи до полутора тысяч километров.
— Неплохо. Совсем неплохо, — себе под нос приговаривал Иозеф. — Сейчас мы для нее, голубушки, местечко найдем.
Он встал на табуретку, сдвинул в сторону одну из досок потолка и в открывшееся отверстие осторожно засунул рацию и батареи. Еще раз окинув взглядом помещение, Покорны тщательно запер дверь и повел своего «квартиранта» в дом.
В просторной, сверкающей чистотой кухне у накрытого клеенкой стола сидела молодая светловолосая женщина с ребенком на руках. Низенькая, совершенно седая старушка стояла рядом,
— Пан Вашел временно будет жить у нас, — сказал Иозеф женщинам, молча рассматривавшим незнакомца. — Иди, Пепек, к маме. Я покажу дяде комнату.
По крутой деревянной с перилами лестнице поднялись наверх, в небольшую комнату с одним окном, выходящим в сад.
— Раздевайтесь и чувствуйте себя хозяином. Здесь вам никто не будет мешать, — заверил Иозеф.
После завтрака вдвоем поехали в полицию. Пичкарь всю дорогу молчал, с трудом скрывая волнение. Чем кончится этот новый экзамен? Ведь в пражской полиции могут в два счета раскусить «фольксдойча» Отакара Вашела с его липовыми документами.
В полицейском управлении разыскали старшего стражмистра Вацлава Чижека. Тот внимательно просмотрел документы, остался доволен. Значит, штабс-капитан Вовес не подвел. Вместе с Чижеком прошли в адресное бюро, где один из дежурных полицейских, задав через окошечко несколько уточняющих вопросов и убедившись, что беженец сам уже нашел себе квартиру, оформил прописку.
Магистрат на основании представленных документов, полицейской прописки и заявления выдал фольксдойчу Отакару Вашелу продовольственную карточку на май месяц, талоны на сигареты и два купона на одежду, по которым можно было выкупить полушерстяные брюки и рабочие ботинки.
Для полной легализации нужна была еще отметка в арбайтскарте на специальном, недавно введенном контрольном вкладыше к ней. Вкладыша в арбайтскарте Вашела не было.
— Не беда! — успокоил Иозеф. — Обойдемся пока без отметки. В крайнем случае можно объяснить, что подыскиваете себе работу. И справка из больницы пригодится — вы же больной.
На другой день, в воскресенье, Покорны с Пичкарем с утра отправились в город. Иозеф хотел ознакомить своего квартиранта с Прагой, чтобы тот мог при случае и сам ориентироваться в этом большом, сложно застроенном городе.
Трамваем доехали до Вышеград, вышли на набережную Влтавы.
Всюду бросалось в глаза большое количество военных. Усиленные патрули полевой жандармерии то и дело останавливали одиночных солдат, проверяли документы— вылавливали дезертиров. Кое-где на перекрестках улиц на развороченных тротуарах группы саперов в измазанных известью мундирах строили бетонные бункеры. На стенах некоторых домов сквозь облупившуюся краску виднелись наспех замазанные огромные латинские буквы «V» — молчаливые свидетельства былых побед.
При входе на Карлов мост у Старгородской предмостной башни стоял пятнистый бронетранспортер с черно-белыми крестами на скошенных бортах. Над бортами торчали черные каски эсэсовцев. Стволы пулеметов направлены вдоль моста, на редких прохожих, спешащих по своим
Посреди древнего моста, украшенного по бокам многочисленными каменными фигурами, Пичкарь остановился, пораженный красотой открывавшейся с моста панорамы. Нельзя было не залюбоваться красавицей Прагой, одетой в яркий весенний наряд. Немногие из европейских городов расположены в такой прекрасной местности, как Прага.
Город раскинулся на нескольких холмах по обеим берегам широкой, величавой Влтавы, на поверхности которой, как в зеркале, отражались величественные архитектурные сооружения и зеленеющие по склонам холмов сады-террасы.
Слева на высоком холме высился знакомый по фотографии пражский кремль — Градчаны с высокими зубчатыми башнями собора святого Витта, издали напоминавшими двусторонние пилы, воткнувшиеся в небо.
Справа в легкой дымке виднелись сказочные дворцы, купола храмов и башни, башни…
Не только Пичкарь, видевший все это впервые, но и пражанин Иозеф Покорны — оба стояли молча, очарованные прекрасным видением.
При выходе с моста на Малостранской башне увидели большой устрашающий плакат: гигантская красная рука с долгими когтями на судорожно скрюченных пальцах тянется к Градчанам. «Схватит тебя — погибнешь!»— кричит броская подпись к этому произведению немецкой пропаганды.
Иозеф долго водил Пичкаря по узеньким кривым улочкам Малой Страны [13] , называл отдельные дворцы, церкви, хмурые монастыри. Все здесь напоминало средневековье. Казалось, люди задались целью на небольшом участке земли смешать и показать все стили, сменявшиеся в архитектуре на протяжении десяти веков.
13
Мала Страна — район Праги.
В Градчанах прошли мимо огромного монументального дворца с колоннадой и большим флагом со свастикой, развевающемся на высоком флагштоке.
— Чернинский дворец, — хмуро сказал Иозеф. — Резиденция группенфюрера СС Карла Германа Франка, наместника Гитлера в протекторате Чехия и Моравия.
Снова перешли Влтаву по другому мосту, дошли до Национального музея на Вацлавской площади. Здесь Покорны предложил сесть на трамвай № 3 и, прижавшись лбом к стеклу, долго молча стоял на задней площадке. Трамвай был переполнен. Большинство пассажиров— женщины с озабоченными лицами, с тощими хозяйственными сумками в руках. Старичок кондуктор в черной форменной фуражке с кокардой выкрикивал название остановок сначала на немецком, потом на чешском языке.
На остановке в Голешовичах сошли, и Иозеф так же молча зашагал через Тройский мост и дальше по круто поднимавшейся в гору улице. Возле поворота на улицу Кирхмайера остановился.
— Вот здесь, — сказал он, доставая из кармана сигареты и закуривая, — именно здесь был совершен величайший подвиг и в то же время величайшее преступление, удар из-за угла по движению Сопротивления. На этом самом месте 27 мая 1942 года чешские ротмистры Кубиш и Грабчик убили «наци помер три» Рейнгарда Гейдриха — протектора и палача Чехии и Моравии.