Особый приказ

Митрофанов Михаил

Ваню прорвало. Он рассказал, как старый волшебник проверял его знания, как он колдовал и как Ваня понял, что хочет научиться владеть магией так же спокойно и умело, как тот седой старик. Он говорил жарко, увлеченно, даже не чувствуя холодка, пробежавшего по его загривку.

— Значит, книги и знания? — спросил бородач, подняв бровь и смотря через плечо мальчика. — Это так?

— Да, — за спиной Вани прозвучал высокий женский голос. — Он действительно говорит правду.

Ваня резко обернулся, забыв о том, что рядом с ним пятеро волшебников. За его спиной стояла женщина в синем кафтане, уже не юная, но еще и не старая, высокая и худая, с длинной

русой косой. На один лишь миг Ваня наткнулся на ее взгляд: холодные, цвета замороженной травы глаза видели мальчика насквозь. Он ощутил тот же самый холодок, что парой мгновений ранее пробежался по его шее. Она все это время была в уголке и наблюдала за ним, понял Ваня.

— Вы желаете что-то добавить, Мария Михайловна? — произнес старый волшебник.

— Я хочу добавить, что не выявила следа осквернения, Дмитрий Сергеевич, — сказала женщина. — Но я бы хотела дополнительно проверить некоторые способности испытуемого.

Слово «испытуемый» резануло по ушам.

— Меня здесь нет, — произнесла женщина и сделала слабый жест рукой.

Ее черты лица поплыли и поблекли. Ваня часто заморгал, его глаза будто заволокло туманом. Женщины нигде не было. Он посмотрел по сторонам. Что-то скользило по самой границе его внимания, но тихий голосок нашептывал, что никакой женщины тут и не было.

— Что ты ощущаешь? — с интересом спросил Дмитрий Сергеевич.

— Какой-то голос… — встревоженно сказал Ваня. — Он меня как будто убеждает, что вол… Марии Михайловны тут нет. Кажется, что я что-то вижу, но не могу сказать, где. Или что.

— Неплохо. Очень неплохо. Таланта нет, но может, хотя и слабо, сопротивляться внушению. Я думаю, что юноша нам подойдет… решение единогласное? Очень хорошо. Ты можешь пройти, юноша.

В стене, сбоку от стола, за которым сидели волшебники, появилась дверь.

— Пройди в нее и постарайся сделать так, чтобы через десять лет ты стал Иваном Михайловичем.

Через два дня команда учеников выехала в Южную крепость. Корпус магов принялся за Умова так же, как гончар принимается за кусок глины. Люди, принимавшие его, дали понять, что Иван интересует их только как заготовка. Ему еще только предстояло вырасти во что-то, заслуживающее уважения этих хмурых людей в синих кафтанах. Но так вышло, что в группе Ивана все, кто учился лучше него, оказались и знатнее. Его мировоззрение мелкого дворянина не только не было загнано вглубь, но наоборот, обрело обильную пищу.

* * *

На исходе второй ночи Имию переплыл, держась за бурдюк, человек. Был он высокий, крепкий и, судя по его спокойному виду, опытный. Совершенно голый, он растер икры и принялся приседать и размахивать руками. Имия теплая, но не настолько, чтобы переплыть полторы версты и не озябнуть. Редкие капли дождя барабанили по его спине. Голый разминался не очень долго, но старательно. Умов со своего места увидел еле заметные искры на спине чужака: пловца согревала магия. Отдышавшись, человек выпрямился, сделал пару шагов от берега и огляделся по сторонам. Умов впервые за двое суток порадовался мерзкой погоде. Даже слабый дождик искажал звуки и скрывал затаившихся солдат.

Наконец, голый вернулся к берегу и отвязал от бурдюка что-то, похожее на ступку. Чуть покопавшись, он направил ее на другой берег, и по воде пробежала еле заметная дорожка света от волшебного фонаря. Прошла пара секунд, и на другом берегу моргнул желтый огонек.

«Хорошо, что он под магией, — подумал Умов. — Никто ничего не отследит». Возле бурлящего колдовской силой леса рядом с этим пловцом Умова не засекут даже с дудочкой.

Время потянулось невыносимо медленно. Голый сидел возле берега, поигрывая фонарем, а десяток залегших рядом людей старался даже не шевелиться. Наконец, через несколько очень долгих минут Умов разглядел в ночи плот и несколько фигур на нем. У них все могло получиться. Но те, кто сейчас переправлялся через реку, предусмотрели встречу с тварью Нижнего мира или вставших на ночевку пограничников. На то, что их будут ждать в засаде, они явно не рассчитывали.

Иван, затаив дыхание, смотрел, как медленно приближается лодка. У самого берега она пару раз повернула, постояла, и снова двинулась к кромке воды, как слепец. Теперь Умов видел, что на лодке четверо. Один из них не греб, и именно его волшебник счел главным. Голый тихо рассмеялся и нетерпеливо поднялся к выбиравшимся из лодки людям. Иван смог их увидеть. Огромный детина, который не расстался с топором. Двое худощавых мужичков. Четвертым оказался седой дед. В лунном свете блеснула пара медальонов; Иван решил, что перед ним стоит маг.

Детина похлопал по плечам голого. И в тот самый момент, когда он полез за свертком в лодку, Умов начал колдовать. Два ослепительных белых шара возникли над раскинутыми руками мага. Один поднялся на двадцать саженей вверх, как сигнал. Второй рванул вниз, прямо на лазутчиков. Яркий свет моментально выдернул их из ночной черноты.

— Не двигаться! — рявкнул Умов из темноты. — Бросайте оружие!

Свет дал солдатам лишнюю секунду, за которую десяток человек поднялся с дротиками наизготовку. Под дождем неудобно стрелять из луков и ружей: отсыреет тетива или порох. Но метательные копья дождя не боятся. Лазутчики очнулись, едва только на пригорках выросли темные фигуры. Поганые с ревом кинулись на солдат.

На что они надеялись, Умов не знал и даже не задумывался об этом. Едва поднявшись, он увидел, что на них бежит только четверо; пятый действительно оказался магом. Дед раскинул руки, и капли дождя вокруг него закручивались в плотный хоровод льдинок.

Умов моментально ударил контрзаклинанием. Вихрь задрожал, как будто его пнули с разбега. Иван ударил еще раз, не давая чужаку опомниться. От старика пошли струйки пара; Иван орудовал своей силой, как ломом. Он уже понимал, с кем имеет дело. Внизу, возле лодки, стоял колдун. Сильный, ощутимо сильнее Умова, но необученный. Чужак пытался просто пересилить Ивана, без малейших попыток сотворить другие заклинания. «Он не знает щитов», — машинально отметил Умов и тут же выбросил вперед левую руку.

С пальцев волшебника сорвались змеистые белые молнии. Там, где они вонзились в ледяной вихрь, с шипением поднялись клубы пара. Вихрь опять истончился. В том и заключался замысел Умова: бить без перерыва, перегружать колдуна, тянуть его силы, пока девять человек одолевают четверых. Рядом с Умовым кто-то истошно заорал. На один миг Иван отвлекся, вильнул взглядом, и колдун тут же ударил. Плотный поток острых ледяных крошек рванул к Умову и рассыпался в полусажени от волшебника.

Иван медленно притянул к себе защитный барьер. Колдун собирался помериться с Умовым силами, но его очередной выпад пришелся только в край щита; второй поток уже не бился о преграду, а прошел чуть левее мага. Одним скупым движением Иван направил световой шар прямо в колдуна. Тот замешкался, отгоняя яркий фонарь, и снова был вынужден принять выпад Умова на свои ледяные покровы.