Особый талант
Шрифт:
Времени для сборов было сколько угодно. Подумав, что предстоящая встреча вряд ли может считаться светской, Пашков не стал снова утруждать себя костюмом и надел привычные джинсы и свитер.
Вертинская подъехала к клубу с десятиминутным опозданием на роскошном «саабе». Увидев Пашкова, она вылезла из машины, по очереди ставя роскошные ноги на асфальт и что-то одновременно говоря крутошеему качку на переднем сиденье, который упер в Пашкова недовольный взгляд.
— Ну, командир, давайте первое задание. Или мне вас стоит называть боссом? Кстати, где вы взяли мой телефон? В справочниках его точно нет.
— Вчера у Кости попросил.
— Я бы и так запомнила.
— Учту на будущее. Он прототип моего героя. У него есть конкуренты, которые тоже хотят сесть в заветное кресло и готовы пойти на все, чтобы не пустить его в это кресло. Способов есть много. Компромат и все такое. Но допустим, что кто-то решает устранить его физически.
— То есть убить?
— Вот именно. Вопрос: кто и почему решает пойти на этот шаг, хотя, повторяю, есть другие способы.
— Как все сложно… Ну ладно, позвоните мне завтра днем. Часа в два. Попробую подправить вам сюжет.
Назавтра он позвонил ей в два часа, в три, а потом набирал номер каждые полчаса, гадая, что могло случиться. Он не исключал, что взбалмошная дамочка просто плюнула на его задание и укатила развеивать тоску в очередной клуб. Нужно было хотя бы догадаться взять у нее номер ее сотового телефона. Между звонками он пытался писать, но получалось плохо, и он бросил попытки.
Вертинская позвонила сама в начале седьмого.
— Ну и задачку вы мне задали, — сказала она возбужденным голосом. — Пришлось целое расследование проводить. Пять человек целый день трудились. Когда вам передать распечатку?
— Большая?
— Десять страниц.
— Если можно, сегодня.
— Я подъеду к вашему дому через полчаса.
Он не стал спрашивать, откуда она знает его адрес. При ее возможностях, точнее, при возможностях ее мужа, это не было проблемой.
— Ну и какое же мне будет вознаграждение? — спросила Вертинская, передавая ему пластиковую папку с несколькими листочками.
— Пятьсот долларов вас устроит?
Сумму он явно завысил, рассчитывая на то, что первый «гонорар» должен быть больше, и тогда в ней разгорится страсть к наживе.
— Мамочки мои! За один день работы? Видно, вам неплохо платят за ваши книги.
— Только не надо об этом никому рассказывать, хорошо?
— Да уж не буду.
Уже после беглого просмотра компьютерной распечатки Пашкову стало ясно, что лежавший перед ним анализ стоит много больше того, что он только что заплатил. Здесь Молочков разбирал все по косточкам. Весь его бизнес, все его сколько-нибудь значительные связи были подвергнуты тщательному анализу. Пашков даже поежился, когда представил, что подобные материалы могут где-то иметься и на него самого. Как видно, повсеместно вошедшие в жизнь компьютеры делают человеческую жизнь все менее и менее интимной.
Из распечатки следовало, что дядя Гей, как за глаза звали Молочкова в узком кругу посвященных, активно занимался бизнесом, хотя никак это не афишировал. Прилюдно выставляя себя как поборника борца за народные интересы, он владел толстыми пакетами акций самых разнообразных коммерческих предприятий, где неизменно стремился занять лидирующее положение, чем вызывал недовольство партнеров. И если при желании пресечь его попытки занять место среди политической элиты не составляло большого труда, что было и до этого понятно, то вытолкнуть его из контролируемого им бизнеса было весьма проблематично.
К ночи Пашков разобрался в хитросплетениях отношений Молочкова с окружающим миром. Хотя они были многочисленны и разнообразны, чему были посвящены первые две страницы текста, сейчас они не представляли особого интереса, и Пашков углубился в них только для того, чтобы иметь возможность сделать собственные выводы. Но представленный ему анализ был слишком качественным, чтобы найти в нем изъяны. В заключительной части были даже расставлены проценты вероятности того или иного возможного развития событий. Вывод: физическое устранение политика Молочкова никому не нужно. Физическое устранение бизнесмена Молочкова с вероятностью до восьмидесяти процентов может быть выгодно двум его основным компаньонам — неким Штаймеру и Евграфову, краткие сведения о которых были любезно помещены в предпоследнем разделе аналитической справки наряду с информацией о том самом Вове, о котором рассказывал Сошанский. Судя по их кратким, до невозможности ужатым характеристикам, оба чистоплотностью не отличались.
Теперь становился ясен выбор момента. Едва Молочков объявил о своем намерении участвовать в предвыборной гонке, как его компаньоны поняли, что это их шанс. Убийство Молочкова в разгар избирательной кампании неизбежно придаст происшедшему политический оттенок, и основные поиски неминуемо будут проходить среди претендентов на губернаторский трон. Эх, знали бы они, что где-то всего за несколько часов может быть изготовлена подобная аналитическая справка! Впрочем, это тоже не улика, а всего лишь руководство к действию, и еще большой вопрос, попадет ли оно в руки следователя. Скорее всего вряд ли.
Но, к сожалению, все это могло оказаться слабым аргументом для Матвея, который, получив выгодный заказ, уже закусил удила. Необходимо было придумать сильный ход, которым, как мечом Искандера, можно было разрубить закрутившуюся в узел ситуацию.
Пашков полночи проворочался в кровати, так и иначе выстраивая возможный сюжет, один за другим отметая невозможные с разных точек зрения ходы. Часам к трем он нашел решение и уснул, довольный собой.
В восемь утра он уже звонил по телефону. Стараясь быть убедительным, он переговорил с Сошанским, которого, как выяснилось, разбудил. Минут через тридцать тот перезвонил, и после этого Пашков позвонил Матвею, немало этому удивившемуся, и уже без особого труда уговорил его приехать на свою новую квартиру в районе полудня и выполнить несложные инструкции.
Собирался он намного тщательней, чем когда-либо до этого, стараясь выглядеть так, чтобы внушить доверие самому пристрастному собеседнику. Для полноты картины он даже вышел пораньше и посетил парикмахерскую, где его прическе придали классическую законченность, отчего он стал похож на старателя — соискателя хлебного места.
В половине двенадцатого он был в предвыборном штабе Молочкова, размещавшемся в гостинице «Россия». У него дважды проверили паспорт, провели вдоль тела металлоискателем и целых пятнадцать минут продержали в полупустом номере под приглядом острого на взгляд секретаря, после чего проводили к самому, предупредив, что для разговора отведено всего двадцать минут.