Осознание
Шрифт:
Наконец незнакомец произнес:
– Можете называть меня Картографом.
Ах ты! Егор сбился с шага и, споткнувшись, едва не упал. Сам неуловимый Картограф! Легендарный нейтрал, обладающий какими-то необычными возможностями в игре… Он ведь никому не помогает и не вредит, если и снизойдет, то лишь чтобы спасти смертельно раненного.
Ну а что, им угрожала смертельная опасность, вот он и появился. Или не поэтому? Спрашивать у Картографа Атила не рискнул, предпочел идти молча, уставившись в широкую спину. Полы плаща покачивались, тихо-тихо шуршали. На руках
Опять же, если верить легенде, мутанты не нападают на Картографа, они его просто не замечают. Того, кто рядом с ним, тоже начинают игнорировать, словно не видят. Интересно, а «черные» как бы на него отреагировали?
Странно, но Картограф выглядел необычно еще и потому, что он казался… более явным, чем все. Более выпуклым, объемным, «тяжелым», он словно немного продавливал пространство вокруг себя. Атила заметил, что, если долго смотреть на Картографа, не отрываясь, начинают слезиться глаза.
Да что же он такое? Или что оно такое? На непись не похож, на чей-то аватар – тем более…
После того как они повернули, с Карьера перестал долетать даже грохот выстрелов. Воцарилась тишина. Теперь лишь шлепали ноги по лужам да разбивались о воду капли, падающие сверху.
– Эй, батя, мы куда двигаемся-то? – отважился спросить Большой.
– Идите за мной, тут рядом есть место, где можно спрятаться, – проговорил Картограф ровным голосом.
– Уф! – отреагировал Большой, прыгая через черную мазутную лужу. – Труба эта, короче, лаз… Я ж в Карьере бывал часто, а понятия не имел, что тут запрятано!
– Коммуникации старые, хотели сделать отдельный путь между локациями, но не пошло в игру. Незадокументированная микролокация, – пояснил Картограф.
– Мужик, а кто ты на самом деле? – спросила Яна.
Если бы она не поинтересовалась, это сделал бы Атила. Он полагал, что за аватаром Картографа скрывался админ или программер…
– Да, вы бы объяснили… – начал он.
Картограф обернулся, луч фонарика осветил его лицо. Он обвел всех троих взглядом, отвернулся и произнес:
– Хотите жить – следуйте за мной. Не хотите – оставайтесь. Времени у нас мало.
Вроде ничего особенного он не сказал, но от его слов по спине пробежал холодок, Атила невольно поежился.
К теме больше не возвращались, шли друг за другом молча. Наконец тишину нарушила Яна:
– А вы заметили, как игра изменилась? После выброса?
– Я заметил, – подтвердил Атила. – Вроде бы, все по-прежнему, но… Теперь осязаемей, что ли, ярче. Будто мы в реальности.
Большой махнул рукой:
– Хватит нагнетать! Все как раньше, только выйти мы не можем.
– Небо точно другое, – настаивала Яна.
Картограф остановился, задрал голову. Луч фонарика пополз по стене и высветил железную лестницу из арматуры, ведущую наверх. Ничего не объясняя, он вскарабкался по ней. Заскрипели петли откинутого люка, и пятно дневного света упало на пол, а в черной луже отразились клубящиеся чернильные облака.
Атила вылез вторым, огляделся. Он стоял на середине небольшой площади с раскрошившимся асфальтом. Прямо перед ним бетонный Ленин указывал на светлое будущее обломком руки, за ним высился облезлый сельский кинотеатр с квадратными колоннами и проваленной крышей. Под козырьком висели выцветшие плакаты.
Из канализационного люка появился Большой, прищурился и разинул рот, глядя в небо. Атила посмотрел туда же – да, оно уж точно изменилось, потемнело, в просветах между облаками отливало багрянцем. То ли казалось, то ли так было на самом деле, но багрянец темнел там, где находилась невидимая отсюда АЭС.
– А не выброс ли новый? – Большой втянул голову в плечи. – Может, нам лучше обратно запрятаться и…
– Не выброс, – перебил его Картограф. – Другое. За мной.
Отдаленный вой слепых волков и рев мутантов, которые ветер доносил из Карьера, заставили двигаться быстро. Обогнув старый сельский кинотеатр, Картограф повернул было на широкую улицу между частными домами, но замер за ржавым киоском с вывеской «Пиво»: из кустов выбежали пять белобоких крыс во главе со здоровенным крысоволком – крысиным королем. Белобокие, потому что одну тварь от другой не отличишь – симметричные светлые пятна, рисунок с точностью до миллиметра повторяется на боку каждой.
Атила и остальные схватились за стволы, но Картограф вскинул левую руку, приказывая не открывать огонь, а правую сунул в походную сумку на бедре. Что у него там, гранаты, что ли?
– Не стрелять, – прошептал он.
Крысы замерли, повернувшись мордами к киоску. Твари не убегали, но и нападать, похоже, не собирались. Вдруг крысоволк встал на задние лапы, уставился на киоск почти осмысленным взглядом.
– Что с ними?! – изумился Большой.
Вожак смотрел на киоск долго, пристально, потом дернул башкой и чихнул. Крысы засуетились и, будто получив сигнал, убежали, вытянувшись цепью.
Большой шумно вздохнул, Яна переступила с ноги на ногу. Картограф, ни слова не говоря, двинулся дальше. Обойдя кинотеатр, он встал на пороге запасного выхода, рядом с которым к стене крепилась пожарная лестница.
Щербатая деревянная дверь со скрипом открылась, сдвигая отвалившуюся штукатурку и укоренившуюся в асфальте траву.
В пыльной темноте кинотеатра пахло плесенью. Яна чихнула. Было так тихо, что показалось, будто здание зазвенело, отзываясь на звук.
По темному коридору прошли к будке оператора. Она стояла напротив огромного окна и была отлично освещена. Картограф, потянув на себя дверцу, шагнул внутрь, остальные последовали за ним.
Оказалось, что здесь у Картографа схрон: панцирная кровать, шкафчик, доисторический комод с выдвижными ящиками, застеленный газетой, горелка, чайник и чашка с отбитой ручкой, на полу – истертый ковер. В углу комнаты горела аномалия «сварка», потолок и стены возле нее почернели.
Большой аж отскочил и забился в противоположный угол:
– У-у-у, и не боишься ты тут рядом с ней?
Картограф ответил, заняв единственный табурет:
– Она не опасна, зато дает свет. Присаживайтесь.