ОстанкиНО
Шрифт:
Но именно от вранья он теперь испытывал неизъяснимый восторг.
Когда одна побасенка умирала, выдумывал новую.
И вот он уже спасает африканских детей от СПИДа. Предохраняет от таяния Гренландские льды. Спонсирует китайский полет на Марс. Латает озоновые дыры.
Кредиторы верили и не верили. Но Андрюша так весело и самозабвенно врал, что смирялись. Тем более, они были в курсе, что в Москве он занял практически у всех. Не так обидно.
Меж тем, Андрей Тараскин разбогател
Несколько шикарных отелей. Парочка умопомрачительно дорогих яхт, бороздящих воды мирового океана. А сколько роскошных девочек! Андрюша стал придерживаться правила, каждую ночь ложиться в постель с новой курочкой.
Кого у него только не было! Мулатки, арабки, таджички, папуаски, мексиканки, русские! Какие акробатические кульбиты они выделывали на надувном сексодроме! Из Андрюши хлестал просто фонтан спермы. Он был счастлив. Девочки тоже. Тем более, он им по-царски платил.
Всё оборвалось в единый миг.
Как-то сдуру, смеха ради, Андрюша купил в Майями лотерейный билет.
Думаете, он проиграл?
Рекордный выигрыш за всю истории лотереи!
200.000.000 $!!!
У Андрея Тараскина то и дело брали интервью, его чуть не постоянно показывали по телевизору.
Кредиторы, как хищные койоты, кинулись к Тараскину. И теперь он от них не мог отбояриться байками.
Деньги на кон!
Раздал весь выигрыш.
Долги погасил.
В душе ощутил какое-то странное смущение.
Позвонил Михаилу Потапову. Именно с этого человека начался его звёздный путь.
Распили бутылочку семисотдолларового виски. Закусили лимоном.
Андрюша вдруг прослезился:
– Всё закончилось, Мишенька! Сорок лет минуло! Всё закончилось!
– Что закончилось? – не понял Потапов.
– Долги заплачены! Смысл жизни утрачен…
– Слушай, займи у меня. Много не дам. Но всё-таки…
– Слушай, может этому парню дать еще пожировать, нагулять бока, а уж потом прихлопнуть?
– Опасаюсь, не уложимся в квартал.
– Верно. Вышли за ним машину, помнишь фильмы о 37-м годе, с надписью «Хлеб». Нет-нет. Время меняется. Лучше с логотипом каких-то прокладок. Доставь его к нам, подлеца. Поговорим с глазу на глаз. Выпотрошим его до последней копейки. А теперь, давай, приглядись к простому народу в Останкино. К дворникам, водителям, поварам… Там же тоже не очень всё чисто. Вытащи какого-нибудь гегемона на божий свет.
Компромат № 20
Потребность в чуде
Максим Коткин служил дворником на улице Королева. С утра до вечера шаркал метлой, вытряхивал урны, собирал палые листья в скрипучую тележку у входа в Телецентр.
Казалось, унылая судьба. Максим же был ошеломляюще счастлив.
Каждый вечер он возвращался в свою крохотную конурку, в полуподвальный этаж, с шестью бутылками крепчайшего пива.
Почти залпом выпивал первую. Вяло тыкал на сковородке холодную жареную картошку. Алкоголь сразу не забирал. Душу томило.
В окне видны только ноги прохожих. Где-то заунывно, похоронно лает собака. Под пожелтевшими обоями прохрустел таракан. Всё, как и было. Никаких перемен.
Но умудренный прошлым опытом Максим понимал, нужно лишь чуть-чуть подождать и чудо свершится.
После второй бутылки в груди теплело. Пальцы рук и ног блаженно покалывали невидимые иголочки. Голова яснела.
С внезапной жадностью Максим доедал картошку и ложился на драную тахту. Пружина впивалась в бок. Но это пустяк! Вселенское преображение вот-вот должно было произойти.
И чудо свершалось!
Захмелевший дворник закрывал очи, и перед его внутренним взором вспыхивал дивный свет.
И вот он уже не жалкий изгой с метлой, не полуподвальный маргинал, а… витязь в тигровой шкуре. И несётся он по земляничной поляне на мотоцикле «Ямаха». В рекламной газетке он как-то видел такой. 14 зеленых косарей стоит. Не мотоцикл, ракета! И Коткин властелином на нём.
В опостылевшей реальности у Макса был только велосипед «Дружба» с поржавевшей рамой и дребезжащим звонком. А тут – «Ямаха». И он со своим орлиным профилем восседает на нем.
Максим откупоривал третью бутылку. С сокровенным трепетом выпивал половину. Он знал, дальше будет еще интересней.
И, действительно, было!
Максим выезжал на берег лазурного океана. Небрежно, как и положено богачу, бросал «Ямаху» на горячий песок.
А к нему уже бежала Она! Елена! Загорелая. Курносая. Милая. О грудях и попе – молчим. Совершенство! Против неё Венера Милосская привокзальная шлюха.
Елена была в одной набедренной повязке из цветов лотоса. Бронзовые ее упругие груди озорно подпрыгивали в такт юному бегу. Малиновые, чуть припухлые, такие желанные губы, слегка улыбались:
– Любимый! Я так тебя заждалась! Я сварила черепаховый суп и приготовила салат из устриц.
Максим рывком поднимался с драной тахты. Игла пружины втыкалась где-то между лопаток. Но дворник не чувствовал боли.
Нирвана была уже рядом…
Ничего не страшно!
Пусть утром, ни свет ни заря, нужно будет брать свой скорбный инвентарь, метлу, скребок, палку с гвоздем и брёсти на улицу. Целый день разгребать чужое дерьмо. Такова судьбина…
Печально до омерзения.
Любви нет. Лишь затрапезный перепихон в бытовке с дворничихой Людмилой. Бабе уже под пятьдесят. Спереди нет двух зубов. Воняет всегда чесноком и, кажется, псиной. Меж тем, похотлива, как кошка.