Останнi орли
Шрифт:
— Боже мiй, господи! — Сара майже впала на лавку, й радiснi, щасливi сльози ринули з її очей.
В цю мить на порозi з'явилася Рухля iз склянкою лiкiв у руках.
— Що це? Ти плачеш? — вигукнула вона, кидаючи суворий, пiдозрiлий погляд на жебрачку. — Гершду! Чи не ти, стара голодранко, наговорила чогось лихого Сарi? — Рухля швидко пiдiйшла до дiвчини.
— Щоб я так своїх дiтей здоровими бачила, щоб я так собi здоров'я бажала… — забелькотiла перелякана жебрачка.
— Нi, нi! — перебила її Сара й звела на тiтку повнi слiз очi, що iскрилися щастям. — Вона не винна,
Рухля ще раз iз пiдозрою глянула на жебрачку, i по її тонких губах майнула хитра посмiшка:
— От бачиш, дочко моя, а ти що зробити хотiла? Тепер, либонь, дякуватимеш старiй тiтцi, що вирвала тебе з лап смертi.
— Довiку, до смертi! — Сара схопила тiтчинi руки й почала їх палко цiлувати. В Рухлi пiд гачкуватим носом знову майнула ледь помiтна усмiшка.
— Ну от i слава богу! — сказала вона, ласкаво гладячи Сарину голову. — Випий же цих лiкiв, щоб швидше очуняти. А ти вже йди додому! — милостиво обернулася Рухля до жебрачки. — Приготуй собi щось до шабашу!
З того дня сили дiвчини почали вiдновлюватися з дивовижною швидкiстю; радiсть i надiя настiльки переповнювали її серце, що iнодi Сарi здавалося — вона задихнеться вiд Їхнього бурхливого напливу. I Гершко, й Рухля ставились до дiвчини дуже ласкаво i хоча ще рiдко випускали з хати, але вже й не стежили за нею так невсипуще, як досi; про жениха, про весiлля не згадувалось анi словом.
Сп'янiла вiд радiсного настрою, Сара не помiчала нiчого пiдозрiлого в поведiнцi рiдних i навiть мимоволi пiддавалася їхньому лагiдному поводженню. Вона тепер не могла тримати на них нiякого зла, а коли б їй пощастило повернутися до Петра, то дiвчина ладна була й зовсiм простити всi муки, всi насильства.
Одного разу, коли Сара сидiла в свiтлицi i пiд невсипущим поглядом Рухлi гаптувала щось золотом по оксамиту, до кiмнати швидко ввiйшов блiдий, переляканий на смерть Героїко i, покликавши стару, квапливо зачинився з нею в сусiднiй кiмнатi.
Сара насторожилася. Що б це могло бути? Чи не привiз батько знову жениха? Але нi, чого б же тодi в нього було таке схвильоване, перелякане обличчя? Напевне, трапилось якесь нещастя… Але яке? Що могло так налякати його? Хлопи, гайдамаки? Може, Петро вже прибув за нею?
Дiвчина пiдвелася з мiсця й схопилася руками за серце, що несамовито закалатало.
— О господи! Коли б то так! — прошепотiла вона, iз пристрасним благанням зводячи очi до неба.
На вулицях мiстечка все було спокiйно, нiхто з перехожих не виявляв анi найменшої тривоги.
Через кiлька хвилин Рухля знову повернулася до кiмнати й по обличчю старої Сара помiтила, що звiстка, яку принiс батько, була, певно, важлива.
На Сарине запитання, чого батько такий стривожений, Рухля вiдповiла якось ухильно i, незважаючи на все своє самовладання, до самого вечора зiтхала, похитуючи головою. I на бругий день, i на третiй настрiй Гершка не змiнився. Ривка також була схвильована. Сара кiлька разiв пробувала випитати в неї, що скоїлося, та Ривка все вiдмагалася. На третiй день, уже смерком, коли Рухля й Гершко вийшли з домiвки, Сара знову причепилася до Ривки, котра в
— Та скажи менi, Ривко, що трапилось? Хай я нiколи не дiждусь щастя, коли розповiм кому-небу дь те, що ти розкажеш менi.
— Ой, ой! Та що ж тут критися! Однак ти довiдаєшся не сьогоднi, то завтра, — тiльки ж вони не хочуть!
— Вони не дiзнаються, вони не здогадаються… Що ж трапилось, що? Скажи! Ривка сторожко озирнулася на дверi й прошепотiла дiвчинi в самiсiньке вухо:
— Гайдамаки!
— Гайдамаки? Тут? — вигукнула Сара, i обличчя її осяяла радiсть. Ривка не помiтила цього й тим самим таємничим шепотом, озираючись на дверi, вiдповiла:
— Тут? Iще чого! Хвалити бога, поки що господь милує, а там, у нашiй сторонi, таке робиться, що й казати страшно; у Мотронинському монастирi ножi освятили, всi хлопи пiшли в гайдамаки. Уже й тут люд починає хвилюватися, уже й сюди наближаються гайдамацькi загони.
У Сари перехопило дух.
— Господи, боже мiй! — захоплено прошепотiла вона. Цей шепiт Ривка витлумачила по-своєму.
— Не бiйся! — ще тихiшим голосом промовила вона. — Ребе Гершко пiшов до вiрної людини дiзнатися, чи вiльна ще дорога.
— Навiщо?
— А щоб, коли ще можна, швидше втекти звiдси, поки не всi дiзналися про наближення гайдамакiв.
— Нiколи! — вигукнула Сара. — "Втiкати звiдси, коли вона дала знати Петровi про мiсце свого перебування, коли. може, це вiн i поспiшає до неї з гайдамаками?" — Дiвчина вся спаленiла вiд хвилювання i знову твердо промовила: — Н:'коли!
Ривка здивовано глянула на неї, але з вулицi в цю мить долинув якийсь гомiн, плач i лемент.
Обидвi жiнки кинулися до вiкна.
Вузькою вуличкою, на яку виходили вiкна Рухлиного будинку, бiгла цiла юрба євреїв — чоловiки, жiнки, дiти. Обличчя у всiх були блiдi, стривоженi. Вони обганяли одне одного i щось кричали, завзято жестикулюючи.
— Гевулт! Гайдамаки! — зарепетувала Ривка, хапаючись за голову руками. А Сара так i застигла край вiкна, немов заворожена.
Хоч не чути було нi пострiлiв, нi кiнського тупотiння, дiвчина так само. як i Ривка, одразу вирiшила, що до мiста вдерлися гайдамаки. Ця думка сповнила її серце почуттям невимовної радостi.
Сара була певна, що це прибув Петро i що от-от вiн з'явиться перед її вiкном.
Та ось скрипнули кiмнатнi дверi; дiвчина швидко озирнулася, i з її обличчя миттю зникла радiсть, змiнившись тривогою чекання. На порозi стояли Рухля й Гершко. Незважаючи на сутiнки, що сповнювали кiмнату, Сара одразу ж помiтила сiро-глинисту блiдiсть їхнiх облич i наче змертвiлi погляди.
Дiвчина мовчки вхопилася за лутку, передчуваючи, що ця поява не вiщує їй нiчого доброго.
— Збирайся! — промовив Гершко якимось глухим, придушеним голосом.
— Куди?
— В Умань!
— Чого? Навiщо?
— Тому що гайдамаки захопили всю Київщину й наближаються вже до Подiлля; я хотiв був податися на Львiв, але й там неспокiйно Треба тiкати у Умань, поки ще всi не кинулися з мiстечка!
Сара притислась до стiни й рiшуче промовила, хоча при цьому її обличчя смертельно зблiдло: