Остановись, мгновенье
Шрифт:
— Потому что все уже спланировано. Перед свадьбой все нервничают. — Паркер откинула за спину длинные каштановые косы и принялась рассматривать платье. Не обнаружив дыр и пятен, она сунула его Мак. — Все в порядке. Будет отличная церемония — с верной любовью и счастьем на всю жизнь.
— Моя мама говорит, что счастье на всю жизнь — полная чушь.
После этого заявления Мак девочки на мгновение умолкли. В воздухе словно повисло непроизнесенное слово развод.
В глазах Паркер вспыхнуло сочувствие. Она потянулась к Мак и погладила ее руку.
— Совсем
— Я не хочу надевать платье. Я не хочу быть подружкой невесты. Я…
— Хорошо, хорошо. Пусть подружка будет понарошку. Может, ты пофотографируешь?
Мак опустила взгляд на позабытую на шее камеру.
— У меня никогда ничего не получается.
— А вдруг в этот раз получится? Будешь официальным свадебным фотографом.
— Сфотографируй меня и мистера Фиша, — попросила Лорел, прижимаясь лицом к кошачьей мордочке. — Хоть разочек, Мак!
Мак покорно подняла камеру, щелкнула.
— Как же мы раньше не подумали! Сфотографируешь церемонию и сделаешь официальные портреты жениха и невесты. — Увлекшись новой идеей, Паркер повесила платье Золушки на куст гортензии. — Отлично! Пройди по дорожке с невестой и Харолдом. Я подожду, а потом включу музыку. Начали!
Мак напомнила себе о кексах и лимонаде, о веселом купанье после церемонии. Ну и пусть ее фотографии глупые, пусть, как говорит бабушка, она еще не доросла до настоящего фотоаппарата.
Пусть мама снова разводится. Пусть отчим, вполне приличный парень, уже съехал.
Пусть счастье на всю жизнь — полная чушь. Все равно это просто игра.
Мак сфотографировала Эмму и покорного Харолда, представила проявленную пленку, расплывчатые фигуры и отпечаток своего большого пальца… как всегда.
Когда зазвучала музыка, Мак пожалела, что не надела колючее платье и не стала подружкой невесты Эммы, и все из-за испорченного мамой и бабушкой настроения. Однако поздно расстраиваться. Мак отошла в сторонку и нацелила объектив на Харолда, ведущего Эмму по садовой дорожке.
«В видоискателе все выглядит иначе», — подумала она, наводя фокус на лицо Эммы, изумляясь игре солнечных лучей в кружевах фаты.
Паркер в роли преподобного Уистлдауна завела «Возлюбленные чада мои», Эмма и Лорел взялись за руки, Харолд мирно захрапел, свернувшись у их ног. Мак снова принялась фотографировать.
Солнечные лучи словно запутались в волосах Лорел под высокой черной шляпой жениха, дернулись усы зевнувшего мистера Фиша.
И когда случилось чудо, то случилось оно, скорее, в самой Макензи, а не вокруг нее. Три ее подружки, три хорошенькие маленьких девочки стояли под белой аркой, увитой пышными цветами. Мак интуитивно сдвинулась, совсем немного, наклонила камеру, совсем чуть-чуть. Она понятия не имела о композиции, просто теперь ей больше нравилось то, что она видела через окуляр.
Вдруг в картинку впорхнула голубая бабочка и опустилась на сливочно-желтую головку одуванчика в букете Эммы. Изумление и удовольствие одновременно вспыхнули на трех хорошеньких личиках под белыми розами.
Мак щелкнула затвором.
Она
Может, счастье на всю жизнь — полная чушь, но Мак поняла, что хочет поймать на пленку как можно больше счастливых мгновений, ведь тогда они и станут счастьем на всю жизнь.
1
Мак перекатилась в постели, потянулась к разбушевавшемуся будильнику и хлопнулась лицом вниз на пол своей студии.
— Черт! С Новым годом.
Полусонная, озадаченная, она лежала на полу, пока не вспомнила, что так и не добралась до кровати на втором этаже и трезвонит вовсе не будильник, а компьютер, запрограммированный разбудить ее в полдень. Первого января!
Мак поднялась и побрела на кухню к кофеварке.
Как кому-то взбрело в голову жениться под Новый год? Зачем выбирать для свадебного обряда праздник, предназначенный для алкогольного марафона и, если повезет, необременительного секса? И зачем непременно втягивать в эту авантюру родных и друзей, не говоря уж о свадебных фотографах?
Разумеется, когда в два часа ночи прием наконец закончился, она могла бы — как всякий нормальный человек — отправиться в постель, а не перегонять фотографии свадьбы Хайнз — Мейер в компьютер и еще почти три часа разбираться с ними.
Но боже! Какие же хорошие фотографии. А некоторые — великолепные.
Или, может, все они просто дерьмо, а она оценивала их в эйфорическом тумане?
Нет, фотографии хорошие.
Мак насыпала в кружку три ложки сахара и выпила кофе, стоя у окна и глядя на заснеженные сады и лужайки поместья Браунов.
Мы отлично поработали и провели чудесную свадьбу, думала она, и, дай бог, Боб Хайнз и Вики Мейер смогут построить на этом фундаменте хороший брак.
В любом случае воспоминания об этом дне не сгладятся. Мгновения, важные и не очень, пойманы. Осталось поколдовать над ними, и через застывшие на фотографиях образы Боб и Вики смогут вернуться в этот день и через неделю, и через шесть десятков лет.
Такое же сильнодействующее средство, как сладкий черный кофе в холодный зимний день.
Мак достала из шкафчика коробку «Поп-Тартс», выудила одно глазированное печенье с фруктовой начинкой и, не сходя с места, стала просматривать сегодняшнее расписание.
Свадьба Клей — Макферсон (Род и Элисон) в шесть. Невеста со своей свитой приедет к трем часам, жених со своей — к четырем. Смотр сил перед генеральным сражением в главном доме — в два.
Есть время принять душ, одеться, просмотреть заметки, проверить и перепроверить аппаратуру. Когда Мак в последний раз интересовалась прогнозом погоды, обещали безоблачное небо и ноль градусов по Цельсию. До церемонии удастся поснимать при естественном освещении и, может, выманить Элисон на балкон и сделать портрет невесты на фоне заснеженного пейзажа.