Остановка по требованию. Осторожно, двери закрываются
Шрифт:
— Ясно. Спасибо. — Он сунул ноги в ботинки.
Ирина топталась рядом, не зная, куда девать руки. Ей очень хотелось его обнять, но сейчас был неподходящий момент.
— Ты прямо как ангел-хранитель, — улыбнулся Смирнов. — Уже второй раз меня из узилища выручаешь!
Он направился к выходу из камеры, как вдруг замер и вернулся обратно. Улегся на топчан и скрестил руки на груди.
— Ты что? — испугалась Ирина.
— А ничего! — гордо сказал он. — Ничего мне не надо, сам разберусь! У них на меня нет ничего! Все говорим: «Беззаконие,
Он разгорячился. Лежа на диване, начал махать кулаком в сторону двери, и это выглядело очень забавно.
— Пусть только попробуют мне что-нибудь пришить! — вдруг закричал он. — Пусть только попробуют!
Ирина начала опасаться, что у служителей порядка сдадут нервы и они действительно попробуют «пришить» ему что-нибудь такое, отчего уже будет трудно его отмазать.
— Тише, тише. — Она села рядом и умоляюще погладила его по плечу. Но получилось только хуже.
— Я им показательный процесс устрою! Они сами себе не позавидуют!
Смирнов сам себе не отдавал отчета в том, что хорохорился сейчас исключительно перед Ириной. Спрашивается, что мешало ему кричать и требовать показательного суда раньше, когда ее здесь не было? Ведь вел себя тихо и мирно, можно сказать, робко… Все-таки присутствие женщины будит в мужчине, пусть даже самом скромном, какие-то примитивные, древние чувства…
— Не надо, пойдем лучше отсюда, — уговаривала его Ирина.
Смирнов подозрительно прищурился:
— А почему ты меня не клянешь? Что я тебя обманул, что всех обманул?
Ирина замолчала. Разбушевавшегося Смирнова было уже не унять. Если бы их сейчас видела Соня, она авторитетно объяснила бы Ирине, что многие люди, чувствуя себя виноватыми, ведут себя агрессивно. Это у них такая форма защиты. Ирина не была психологом, но в мужчинах разбиралась неплохо. Знала, когда промолчать, а когда дать по шапке, хотя частенько шла на поводу у собственного темперамента. Так вот сейчас, по ее мнению, был именно тот самый случай, когда с мужчиной следовало обращаться бережно и осторожно, как с тухлым яйцом.
— Я же врун, я наглый врун! Изобретатель-неудачник… Всем пыль в глаза пустил, самому стыдно…
Ирина чуть было не сказала: «Ну так извинись, и дело с концом», но она вовремя прикусила язык.
— Я же дурак, элементарный дурак, от которого защита нужна! Знаешь, на компьютеры ставится программа «Защита от дурака». Так вот я тот самый дурак! — Он обхватил голову руками и начал раскачиваться, словно от сильной зубной боли. — Я только вред один приношу!
Ирина терпеливо слушала всю эту мужскую истерику, гладила Андрея по плечу, по голове и вообще всячески старалась облегчить ему жизнь.
— Одну женщину несчастной сделал, другую… Детей наплодил… Тебе тоже навредил…
У Ирины на глаза уже навернулись слезы, как вдруг… «раскаявшийся грешник» вновь обернулся невинной овечкой. Правда, на редкость кусачей.
— Не нужно мне от тебя никакого прощения! И не надо из меня делать принца!
Он впал в настоящую
Побившись головой о стену, Андрей слегка утих. Наверно, разбил себе лоб. Пять минут они молчали. Ирина вытирала пот со лба, Смирнов подпирал стену.
— Если хочешь знать, это унизительно, — наконец произнес он утомленно.
Устал, наверно, бедняжка, посочувствовала ему Кленина.
— Не хочу я быть принцем… Потому что их нету, принцев… Выдумали себе развлечение… Я хочу быть просто человеком. Просто самим собой.
— Чудак, — не выдержала Ирина. — Самим собой ты мне и нужен!
Смирнов затих. Она подошла, встала за его спиной.
— Вот и все, и нет никаких принцев, — тихим, спокойным голосом, каким взрослые говорят с детьми, испугавшимися ночного кошмара, сказала она. — Никаких принцев, и никаких золотых рыбок тоже нет… Есть только ты и я. И мне ты очень нужен…
Смирнов наконец-таки отлепился от стенки и заключил Ирину в объятия.
— Мне тоже, — сбивчиво заговорил он, — мне ты очень нужна!
В камеру заглянул мент и покачал головой. У стены обнимались мужчина и женщина. Сержант хотел было сказать, что камера не место для интима, но на всякий случай решил сначала проконсультироваться с начальством. Может, так теперь нужно? А то помешаешь им, а потом получишь от Куролесова по шапке…
— Знаешь, я тут лежал и думал, — шептал Смирнов на ухо Ирине, — я встретил женщину, самую лучшую женщину в моей жизни, и как я мог…
— Потом, — она закрыла ему рот поцелуем, все еще опасаясь повторения истерики с элементами самобичевания. — Потом скажешь. А сейчас пошли домой, а?
— К тебе? — покорно спросил окончательно прирученный мужчина.
— К твоей маме. — Ирина настойчиво тянула его к выходу. — Она там с ума сходит! А наше от нас теперь никуда не уйдет.
Часть шестая
СВАДЕБНЫЙ СЕЗОН
Утром Гера подвезла Димочку до офиса. Накануне вечер прошел бурно. Димочка сделал ей официальное предложение и был допущен до ее родителей — людей, как оказалось, солидных и состоятельных. Будущему счастью дочери они не мешали, взяли на себя устройство свадьбы и даже выразили желание встретиться с родителями жениха. Так сказать, с будущими родственниками.
Вечером он посвятил в свои матримониальные планы родителей. Мамуля после двух часов аэробики была слишком усталой, чтобы сильно противиться. Тем более что за последние несколько дней уже слегка смирилась с тем, что ее мальчик вырос и хочет улететь из родного гнезда.