Остановка по требованию. Осторожно, двери закрываются
Шрифт:
— Нет, Борис Ефимович, не твой сегодня час. — Кленина кокетливо захлопала глазами. — Если мне с кем и отдыхать, так… с мэром. Или с губернатором? — Она задумалась, а Куролесов помрачнел. — Пожалуй, с мэром лучше, — кивнула Ирина. — Ты знаешь, он мне давно намеки делает, просто нужды не было… — Она отпила глоток шампанского и взяла толстяка за лацканы. — И тогда, дорогой, у тебя настанет очень тяжелая жизнь, — ласково проворковала она, с силой тряхнув собеседника за пиджак. — И не будешь ты больше работать, чтобы отдыхать, а будешь
Куролесов побагровел и набрал полную грудь воздуха.
— И не вздумай на меня орать! — твердо пресекла Ирина его попытки закричать. — Знаю я твою манеру…
Она опять отпила шампанского, а Куролесов вскочил и начал бегать из угла в угол, задыхаясь от гнева.
— Ты подумай пять минут, прикинь, в моих это силах или я тут пустыми угрозами занимаюсь, — сказала Кленина, наблюдая за ним с ядовитой усмешкой.
Тот остановился.
— В твоих, стерва, — с ненавистью процедил он. — Уж кто-кто, а я тебя очень хорошо знаю.
Она схватила его за палец и крутанула, второй рукой поймав Куролесова за галстук. Потерял осторожность Борис Ефимович, в честь встречи с Ириной положил галстук на резиночке в ящик стола — и просчитался. Она так туго затянула шелковую петлю у него на шее, что тот поневоле вспомнил Смирнова.
— Плохо знаешь, — прошептала она. Куролесов хрипел и извивался. — Вообще, если надо будет, я тебя собственными руками задушу, без всякого губернатора или мэра. Будешь звонить?
Куролесов засопел.
— Будешь звонить, я спрашиваю?! — Кленина дернула его за галстук.
— Да, — выдавил он.
Она отпустила галстук. И тот уныло повис вдоль шеи. И чего ему вздумалось играть в элегантность?
Борис Ефимович развел руками и взял телефонную трубку.
— Это Куролесов, — сказал он слабым голосом.
Похоже, собеседник его не узнал. Действительно, слишком слабый голосок для известного хулигана и хама Бориса Ефимовича.
— Это Куролесов! — прокашлявшись, заорал он. — Глухой, что ли?! Криворучко давай, мать твою…
…Аня блаженствовала в ванной. Густая ароматная пена обволакивала тело, мысли блуждали где-то далеко. Она зачерпнула воду и медленно, с наслаждением вылила ее на грудь. Сейчас она больше всего напоминала девушку из рекламы какого-нибудь моющего средства.
Звонок в дверь Анечка услышала случайно. Выключив воду, прислушалась. Действительно, звонят… Кого это принесло в такое время?
Она поспешно выбралась из водного рая, прямо на мокрое тело накинула халат, влезла в шлепанцы и кинулась в прихожую… Перед тем как открыть дверь, взглянула в глазок. Все пространство коридора закрывала улыбающаяся физиономия Жоры…
Аня открыла дверь. К ее изумлению, Жора был при параде. Как ни странно, смокинг ему шел — в нем он был похож на толстого присмиревшего пирата. В руках гость держал нечто длинное, завернутое в бархат.
— Здравствуй,
— Я уже догадалась…
— Догадалась-то догадалась. — Жора обиженно насупился. — А чего в халате, я не понял?
— А мы разве куда-то собирались? — Анечка отступила на шаг, чтобы Жора смог оценить ее соблазнительную фигурку. Только дурак мог не понять, что халат накинут прямо на голое тело.
Но у Жоры были заботы поважнее. Не заметив ее уловки, он прошел в комнату.
— Что значит, собирались? Я же тебе сказал еще вчера… Культурно, понимаешь, провести время. Не то чтобы просто пожрать, а так, с пользой для дела и интеллигентно. Я тебя в клуб приглашал, на очередное собрание членов, так сказать. Мужчины — в черном, дамы — в вечернем. Забыла?
— Кажется, припоминаю… — раскаялась Анечка. У нее действительно вылетело из головы это приглашение Жоры. Точнее, она почему-то решила, что это шутка. — Английский клуб. Так?
— Точно.
— А что у тебя такой вид, словно ты на похороны собрался? — поддела его Аня. Ему же нравится, когда над ним издеваются, сам говорил…
— Между нами, в клуб только в таком виде и пускают. — Жорик сконфуженно поправил галстук-бабочку. — А бабочка мне и самому не катит. Но у них там все по понятиям — без бабочки ты как лох последний… А с бабочкой — человек.
— Понятно… А это у тебя что?
Аня дотронулась до свертка в руке Жорика. Жорик по-девичьи смущенно опустил глаза:
— Это… Честь и достоинство…
— Чьи?
— Ну… Мои…
Аня решительно взяла сверток и развернула его. Она не думала, что Жора может чем-то ее удивить, но ошиблась. Там оказалась шпага. Самая настоящая шпага. На всякий случай Анечка провела по клинку пальчиком:
— Ой! Острая…
— Естественно… — ухмыльнулся Жора. — На фига мне тупая?
— Только не говори мне, что все это на случай нападения гвардейцев кардинала.
— Чего? — Жора выпучил от удивления глаза.
— Вот тебе и будет — чего! Гвардейцы сначала повесят на тебя хранение холодного оружия, а затем вместо клуба отправят отдыхать в ближайшее отделение. Культурно и интеллигентно, в обществе пьяных мушкетеров без определенного места жительства. Отличная перспектива! Тебе сколько лет, юноша? Не поздновато ли игрушками баловаться?
— Ты не поняла…
— Что я не поняла?
— Это фамильный клинок… Сталь, кстати, испанская… Четыреста баксов стоит. И разрешение есть. Все как надо.
— Стой, стой, стой… Так ты хочешь сказать, что в твоих жилах течет голубая кровь?
Жорик помрачнел:
— А вот этого… я не заслужил!
И, резко завернув шпагу, повернулся к выходу. Аня бросилась к нему:
— Постой! Да ты, никак, обиделся? На что? Я же серьезно!
— Серьезно — тогда другое дело… А про голубую кровь необязательно! Никакого отношения к голубым я не имею.