Остановка последнего вагона
Шрифт:
— Ты меня что, не слушаешь? — с неожиданной силой подавшись вперёд, прошипела девушка и дёрнула меня за штанину. — Повторяй цифры!
— Три, семь, один, четыре. Довольна? А теперь…
— Никому их не говори, они понадобятся тебе в последний момент. Жаль, что я не увижу, что там такое. Но винить, кроме себя, больше некого! — незнакомка захрипела, кашлянула и попыталась улыбнуться. — Хорошо, что это ты. Вблизи — весьма ничего.
— Спасибо! — усмехнулся я в ответ и тут увидел бегущего ко мне мужчину средних лет в форме. Должно быть, это охранник из бизнес-центра, который громко отдувался, сильно размахивал рукой, в которой сжимал рацию и безумно вращал глазами.
— Помощь сейчас будет, держись! — ободряюще сказал
— Нет, мне хорошо, ты просто не понимаешь. Они не спасут меня, а ты — будь осторожнее. Они скоро придут к тебе. Готовься их встретить достойно и не позволяй им начать говорить… — прошептала девушка, её взгляд начал затуманиваться, а изо рта потекла тонкая струйка крови, почему-то напомнив мне о весеннем берёзовом соке. — Повтори опять цифры!
Я быстро произнёс их и аккуратно положил голову незнакомки на свой ботинок — почему-то мне показалось это лучше, чем холодный асфальт и не так высоко, как на колене. — Полежи, не разговаривай, тут рядом человек, который уже вызывает помощь. Они сейчас приедут.
— Не важно. Я уже всё сказала и сделала. Прощай…
Незнакомка в последний раз громко вздохнула и, кажется, в её пронзительных серых глазах что-то потухло. Видимо, это и есть тот момент, когда душа покидает тело, и я содрогнулся, впервые испытав тяжёлое ощущение, как будто у меня в руках осталась всего лишь большая бесполезная кукла. Чувствовалось ли здесь что-то особенное или просто я накручивал лишнее? Может быть, но на мгновение словно нечто возвышенное коснулось меня и, неспособное задержаться, растворилось в пространстве. Кроме того, неожиданно возникло острое сожаление, что я не узнал имя девушки, что, впрочем, не имело уже никакого значения.
— Помощь уже в пути. Как она? — прохрипел приблизившийся охранник, отдуваясь и брызгая мне в лицо слюной.
— Боюсь, что уже никак — всё…
— Не может быть. Это твоя девушка, парень? Мне очень жаль. А что случилось?
— Нет, я впервые её вижу — просто увидел, что человек упал и попытался помочь… — пробормотал я и не был уверен, что мужчина расслышал хоть одно слово.
— Да, странно. Обычно здесь полно людей, а сейчас прямо какая-то пауза. Мы с тобой не врачи — давай-ка подождём, что они скажут.
— Хорошо!
Мне неожиданно показалось безразличным — ждать кого-то или нет, кроме того, я вдруг отчётливо понял, что сегодня не хочу оставаться на работе. Такое со мной было впервые, но казалось, что произошедшее, несмотря на всю банальность, словно позволило пережить мне слишком многое и другое, чтобы мои планы и взгляды на жизнь остались неизменными. Да, именно так — окружающее показалось чересчур простым, приевшимся и разочаровывающим. Незнакомка же — неким проводником, который может отвести в нечто другое и желанное. А вернуться к банальному набору текста на компьютере означало, несомненно, оскорбить память этой девушки и, что ещё хуже, отказаться от продления эйфории от чего-то неуловимого, но очень важного, оставшегося внутри меня от неё. Возможно, на эту тему я буду ещё долго размышлять в течение дня, а сейчас хотелось просто принять и сделать частью себя.
— Гляди-ка, как странно! — неожиданно воскликнул охранник и показал, как куртка незнакомки стала опять светлеть, насыщаться и, словно кто-то убрал тень, вскоре засияла тем необыкновенно ярким цветом, который привлёк, кажется, мгновение назад, моё внимание. — Что это было?
— Не знаю, может, какой-то новый материал… — пробормотал я, думая, что мы оба прекрасно знаем — дело совсем не в этом. Тогда в чём? Ответа пока не было и, как во многих подобных ситуациях, никто не стал озвучивать свои сомнения вслух, посчитав вполне достаточным уже высказанное, пусть и заведомо ошибочное, мнение. Но и держать теперь её не имело никакого смысла. Я отступил, позволив голове незнакомки медленно опуститься на асфальт, потом подошёл к ограждению и, не задумываясь, бросил в воду серебряную монетку, которую собирался подарить девушке.
— На счастье, возвращайся назад, если только такое возможно… — прошептали мои губы, но на это ответил только приближающийся вой сирены скорой помощи.
Глава II
ПРОЯСНЕНИЕ
Врачи «скорой», как ни удивительно, практически не проявили ко мне интереса. Несмотря на полную приемлемость такого развития событий, я был даже где-то немного смущён, огорчён и разочарован, что они просто выслушали пару моих коротких ответов и, пожалуй, гораздо больше внимания уделили подоспевшему на выручку охраннику, который болтал без умолку, но всё больше что-то несвязанное. Впрочем, главное, что факт смерти девушки они подтвердили и, зачем-то официально поблагодарив за то, что мы сделали всё, что могли, забрали тело незнакомки и умчались.
Мы долго смотрели, как причудливая рубленая машина растворяется в пробке на дальнем мосту, вяло помигивая синими спецсигналами, но не включая сирену. Было в этом что-то сродни прощанию и последнему обязательному взгляду близких людей в могилу на пока оставшийся не заброшенным чёрной землёй светлый кусочек гроба, в котором лежит дорогой, навсегда потерянный человек. Не хватало разве что траурной музыки, хотя подойдя с долей фантазии, её вполне можно было расслышать в окружающем гуле, сливающем в единый ненавязчивый фон стройку и шелестение шоссе. Кажется, на какое-то время это меня заворожило, но чуть позже я перевёл рассеянный взгляд на охранника и пробормотал. — Приятно было познакомиться. Ещё раз, спасибо!
— Да не за что, не за что. Это ты молодец!
Он энергично взмахнул рацией, и её антенна промелькнула в опасной близости от моего лица. На этом со спокойной душой я посчитал нашу встречу законченной и, обменявшись вялыми рукопожатиями, мы разошлись, чтобы больше никогда не встретиться. Хотя думаю, охранник меня точно запомнил из-за необычности обстоятельств нашего короткого, но яркого знакомства, впрочем, как и я его.
Теперь мне предстоял всего лишь путь назад, который неожиданно показался несказанно долгим и отталкивающим. Хотелось просто взять и брести куда-нибудь, до тех пор, пока мышцы мучительно не заболят от усталости и станет нестерпимо хотеться присесть куда угодно, хоть на асфальт. Только надо не сдаваться, а продолжать движение, чтобы потом рухнуть в изнеможении и понять, что дошёл до предела. Да, вымотаться физически — это позволит позабыть о чём-то новом и томящем, появившемся внутри и, кажется, проникающим с каждым мгновением всё глубже. Что это? Может быть часть души незнакомки, шок от умершего на моих руках человека, чего никогда раньше не случалось, или что-то ещё? Не знаю, но я почему-то точно мог сказать, что теперь возвращения к той привычной и серой жизни быть не может. Какое-то прикосновение к тайне или нечто вроде переворачивающей все устои новости бурлило во мне и мгновенно превращало вещи, казавшиеся очень значительными и приоритетными, во второстепенные и даже вообще не важные. Впрочем, если убрать смятение и некоторую рассеянность, это были хорошие ощущения — они, наверное, впервые в жизни дарили мне чувство неуловимой свободы и причастности к чему-то вечному, необъяснимому, но великому, направляющему и, несомненно, правильному. Да, именно так!
— Ой, осторожнее.
Меня что-то толкнуло в плечо, и я увидел пожилую женщину, которая отшатнулась, схватившись за перила моста, и обеспокоенно вглядывалась в моё лицо. — Смотрите, пожалуйста, куда идёте!
— Да, извините, — кивнул я, делая шаг в сторону и глядя на стоящего рядом с дамой мужчину с неопрятной белой копной волос, развивающихся по ветру и необычайно морщинистым лицом. Впрочем, эта пара тут же исчезла из моего внимания, и через пару шагов я опустился на пешеходную дорожку, обрамляющую набережную.