Останься ради меня
Шрифт:
— Я не хотела тебя расстраивать… — губы Сидни дрожат, и я чувствую себя ослом.
— Нет, пожалуйста, не извиняйся. Это я должен сказать тебе это. Я просто разозлился, и ты не заслуживаешь того, чтобы я был козлом. У меня много мыслей, и… мне нужно прогуляться.
Ее улыбка мягкая и понимающая.
— Я так и думала.
Я наклоняюсь и целую ее в щеку.
— Прости меня, Сид. Ты же знаешь, я люблю тебя.
Она поднимается на ноги и подмигивает.
— Я знаю. Я тоже тебя люблю. Иди к маме.
По дороге к могиле я обдумываю слова Сидни.
Когда я подхожу к невысокому забору, окружающему ее надгробие, я вижу, как мой брат поднимается на ноги.
— Привет, Джейкоб, — говорит Шон, направляясь ко мне.
— Я не знал, что ты здесь.
Он оглядывается на цветы, лежащие на земле.
— Я прихожу время от времени. Обычно, когда у меня что-то на уме.
— Что привело тебя сюда сегодня?
Шон с улыбкой хлопает меня по плечу.
— Девни беременна.
Мое кислое настроение испаряется, и я ухмыляюсь.
— Правда? Это потрясающе.
— Да. Это так, но я чертовски боюсь.
Я смеюсь и закатываю глаза.
— Ты и так отличный отец для Остина. К тому же, если у кого-то из нас и должны быть дети, то это у тебя.
— Это другое. Как будто это половина меня.
— Так оно и есть. На каком сроке она находится?
— Она была беременна на свадьбе.
— Мне показалось, что она светится, — комментирую я.
Шон вздыхает и оглядывается.
— Я не могу не задаться вопросом, что мама подумает обо всем этом. Мы втроем заводим детей, остепеняемся и живем на ферме.
— Вы с Сидни разговаривали до этого?
— Что? — по его лицу я понял, что нет.
— Ничего. Забудь, что я что-то сказал.
— Ладно, я обычно так и делаю.
Я пихаю его, и он хихикает.
— Я просто говорю, что пришел сюда, чтобы сказать ей, а потом… Я не знаю. Я не могу не думать о ней.
— Я понимаю, о чем ты. Сид сказала, что мама хотела бы, чтобы я сохранил свою землю.
Он поднимает брови.
— Правда. И?
— И что?
— Ты думаешь оставить ее себе?
Дело в том, что пока она этого не сказала, я и не думал. Я не хочу здесь жить, но вдруг понял, что именно так и поступлю. Я знаю актеров, которые имеют несколько домов и живут вдали от голливудской суеты, но я пока не знаю, есть ли у меня такая возможность. Я все еще учусь и развиваю свою карьеру. Есть еще роли, разные роли, которые я хочу получить. Если я не смогу ходить на пробы, то не знаю, что из этого получится.
Я вздыхаю и смотрю в сторону могилы.
— Нет. Если мне нужно почувствовать близость с ней, я могу навестить вас, ублюдки.
Он кивает.
— Да, но это не твоя земля. Разве ты не хочешь получить ее часть? Тебе же не нужны деньги от продажи.
Я не поэтому хочу от нее избавиться. А потому, что мне не нужна связь с этим местом. У Шугарлоуф нет для меня будущего.
—
— Я готов выкупить твою долю, Джейкоб.
Я был уверен, что все так и будет. Шон владеет домом, и последнюю часть земли имеет смысл купить ему. Коннор взял отличный участок на заднем дворе с домиком на дереве, который он построил, а Деклан купил землю, примыкающую к участку Сидни, что сделало его огромным. Когда друг Деклана Майло был здесь, он провел небольшое исследование и выяснил, что мой участок будет облагораживаться, то есть на нем можно будет строить, что сделает его еще более ценным.
Однако я не буду брать деньги у своих братьев.
— Мне это не нужно.
— Ты бы предпочел продать его тому, кто построит дом?
Я качаю головой.
— Нет, я лучше разделю свою долю и подарю ее вам всем. Ты прав, мне не нужны деньги.
— Сделай одолжение, не говори об этом больше никому. Подожди, посмотрим, как пройдет твой шестимесячный срок.
— Я сяду на самолет, — говорю я ему.
— Хорошо, и если это так, тогда мы обсудим, покупать у тебя землю или подписывать контракт. Как скажешь.
Я тяжело вздыхаю.
— Я думаю, что это самое малое, что я могу сделать для своих племянников и племянниц. У меня не было ни единого шанса стать дядей, и я стал им для многих.
Шон смеется.
— Да, я не ожидал, что это станет нашим счастьем.
— Может, и нет, но я рад за всех, особенно за тебя. Вы с Девни будете отличными родителями.
— Ты тоже будешь отличным отцом, Джейкоб.
Я не хочу об этом думать.
— Я оставил это позади давным-давно.
— Мы все так думали, — мой брат улыбается и качает головой. — Иди поговори с мамой. А я пойду поговорю с Коннором и Декланом перед сегодняшним барбекю.
Он уходит, а я поворачиваюсь к могиле. Я приседаю на корточки и прижимаю ладонь к верхушке надгробия.
— Привет, мам.
Каждый раз, когда я прихожу сюда и разговариваю, я чувствую себя нелепо. Рационально я понимаю, что ее здесь нет, но, увидев ее имя, я чувствую, что она может быть здесь.
— Похоже, у тебя здесь напряженный день с твоими нуждающимися сыновьями. Хотел бы я быть здесь, чтобы сообщить тебе хорошие новости, но ничего похожего на ребенка или свадьбу с моей стороны нет. Вместо этого я не знаю, зачем я сюда пришел. Может быть, мне просто нужно было выговориться, чтобы никто не давал мне своих советов.
Скорее всего, это и есть настоящая причина.
— Я встретил девушку. Она — все, что ты хотела бы для меня, мама. К тому же у нее двое детей, и они тоже замечательные…
Я тяжело вздыхаю, слыша, как меняется мой голос, когда я думаю о Бренне.
— Мои чувства не имеют значения, потому что я не могу привести ее в свой мир. Я не могу дать ей ту жизнь, которая ей нужна. Здесь нет ни стабильности, ни уединения, ни шанса на настоящее счастье, как она хотела бы. Она хочет жить жизнью, которую мог бы дать ей кто-то вроде Коннора. Когда мужчина, которого она любит, надежен и находится рядом.