Останься Собой Иной
Шрифт:
– Дай аптечку, – шёпотом попросила я Ника. Он был немного заторможенным. Я дала ему время для переваривания всего произошедшего.
Он потянулся за моим рюкзаком и чуть не сорвался с ветки, от чего я тоже дёрнулась и чуть не упала. Успела схватиться правой рукой за выше растущую ветку и взвыла от боли. Пришлось ещё немного посидеть в тишине и без движений, чтобы успокоиться. Пот лился градом и одновременно потряхивало, хотелось пить, в груди и горле жгло от забега. Состояние ухудшалось из-за потери крови.
– Давай аптечку, я начинаю терять уже много крови, – слабость начала давать о себе знать. Кровь уже окрасила нижние ветки и листья. Она может привлечь очень опасных животных или красные пятна могут увидеть на
На этот раз Ник уже собрался и более осторожно достал аптечку.
– Открой спирт.
Ник дал мне открытый флакончик, рука тряслась, и я не могла решиться – как будто укол себе делала первый раз.
– Давай ты, – я передала флакон обратно мальчику. Он покачал головой и округлил глаза. – Давай! Иначе я истеку кровью, мне нужна твоя помощь. Возьми ватный диск и смочи его спиртом, но сначала промой руки водой и простерилизуй. Ник, пожалуйста скорее.
Видимо моё состояние было написано на лице, и мальчик сосредотточился.
Промыл руки, и уже готовился промыть рану.
– Готова? – он не смотрел мне в глаза, а только на рану.
– Давай, – я взяла ремень от рюкзака и зажала зубами.
То, что я называла жгучей болью и рядом не стояло с тем, что я ощутила в следующий момент. Боль прошибла всё тело, я не смогла сдержать стон, раздирающий всю глотку, искры полетели из глаз с фанфарами. Казалось ещё чуть-чуть и я потеряю сознание, может это и было лучшим исходом если бы не три метра высоты под ногами. Я до боли сжала ремень и было ощущение, что я его прокусила. Удивительно, что зубы остались целы, слёзы потекли ручьем. В какой-то момент я потеряла понимание, где я и кто я, как будто я не в сознании, но всё чувствую. Так меня накрывало два раза.
Левая рука сжала ветку так, что вся кисть побелела. Если бы там оказалась чья-то рука, я бы её уже сломала. Кажется, Ник промывал рану целую вечность. Когда боль начала отступать, сознание начало приходить, ощущение собственного тела потихоньку возвращалось. Я открыла глаза, проморгалась от слёз, сфокусировала зрение и увидела, что мальчик уже накладывает повязку на плечо.
– А ты вытащил пулю? – я достала ремень изо рта и прохрипела голосом курильщика.
– Там две дырки, как будто тебя проткнули раскалённым шампуром, – Ник уже перевязал руку и завязал бинт узлом. – Я тебе намазал раны мазью, должно полегчать, – все лекарства были просрочены, но выбирать не приходилось. – Что у них было за оружие?
– Спасибо, – я кивнула и упёрлась лбом в холодную и жёсткую кору дерева, – ты молодец, – я немного отдышалась. – Кажется они изобрели хорошее оружие. Возможно, стреляли лазером или что-то вроде того. Это даже лучше —если рана обожжена, то быстрее заживёт. Наверное…
Я сидела и восстанавливала дыхание, пот лился ручьём, бил небольшой озноб. Спасительный адреналин отступал, рана стала менее болезненной и слабость начала накрывать меня с головой. Сказывался ночной недосып и постоянно напряжённая ситуация. Ник достал воду и банку с консервированным мясом. Мы перекусили, и я вспомнила про шоколадки. Мне кажется, я никогда не ела шоколад с таким удовольствием. Глюкоза была сейчас очень даже кстати.
Солнце начало клонится к горизонту, в лесу уже заметно холодало. Я думала, что тут мы и заночуем, но резко вспомнила:
– Там ведь в деревне Кастор с Лилей и ребёнком. А вдруг будет облава на ближайшие деревни? Они ведь будут искать. Надо идти туда и предупредить ребят, – озвучила я своё решение.
– Но как же ты пойдёшь? Ты даже пистолет держать толком не можешь. А если нас поймают? – Ник был напуган. Я его понимала, но мир поменялся и без рисков долго мы не протянем.
– Ник, там семья с грудным ребенком. Им сейчас сложнее, – я с понимание смотрела на мальчика, – мне тоже страшно. Но сейчас такое время, – я взяла его за руку. – Нам крупно повезло, что всё это время мы жили незамеченными. Боюсь, что такого больше не будет и ты должен это понимать.
Ник только кивнул и начал всё собирать в рюкзак. Прежде чем спуститься, мы вслушались в лес и ничего кроме лесных звуков не услышали. Тех Иных скорее всего на дороге подобрал водитель, потому что назад на заправку, через нас, они не возвращались.
Я очень осторожно слезла с дерева, опираясь только на левую руку. И мы отправились в сторону деревни, лес начал темнеть. Нужно было поторопиться, иначе рискуем заблудиться и не дойти до деревни, а ночевать тут я не планировала.
Пока мы шли по лесу в сторону деревни, солнце село. Пройти нам оставалось всего ничего, но мы уже двигались практически на ощупь. Мы всё шли – а лес и не думал кончаться. Проснулись ночные птицы, за много километров вдали выла стая волков. Я снова поёжилась от этого звука и покрепче сжала пистолет в левой руке. Правую руку затянула ремнём, так как каждое движение отзывалось болью. Мазь перестала действовать и пульсирующая, жгучая боль вернулась с новой силой. Повязка слегка промокла кровью. Из-за поджаренной раны крови было мало, что не могло не радовать.
Ник пыхтел рядом, он жутко боялся ночного леса. Если мы ночевали на улице, то только на деревьях. На земле ночь проводить не приходилось. Тёмный лес был полон дикими животными, даже Рэм заметно опасался идти в стороне и плёлся у ног. Пару раз приходилось даже спотыкаться об его трясущуюся тушку.
Я начала понимать, что мы заблудились, но не этого я боялась. Я боялась не успеть к заветному дому до появления там Иных. Только благодаря мысли о Касторе, Лиле и их малышке, ноги несли меня вперёд и даже не думали останавливаться, в то время, когда мозг принял горькую правду. Но как я могла позволить себе сдаться? Да, они были незнакомые нам люди, но они ведь – люди! Добрые и единственные, кого мы встретили за прошедшие пять лет. Я не могла себе позволить бросить их и не попытаться предупредить и увести. Ну или в крайнем случае, убить за них. Они стали мне чем-то большим, как будто мы друзья, давно потерявшие связь. Хоть я и была знакома с ними от силы пару часов и абсолютно ничего не знала, кроме имён и семейного положения, но я уже им верила и готова была на всё для их выживания. Очень странное явление, мне казалось, я не имею такой привязанности к людям. Хотя может это сказался карантин от людей, тогда я должна была наоборот быть более осторожной и дикой, как лесной зверёк.
Пребывая в мыслях о своих новых знакомых, я и забыла про осторожность. Я ломилась напролом сквозь заросли, а Ник с собакой едва поспевали. Мной уже овладевала злость. Я злилась на возможный провал, что если мы не успеем, то у Лили отберут малышку, рассоединят их семью, а Кастора превратят в Иного. Я не могла позволить этому сбыться, просто в голове не могла такого представить.
Мы исцарапались о всевозможные кусты, спотыкались о каждый корень и на удивление не разбили головы. И наши старания были вознаграждены, мои мысли были услышаны, и мы увидели просвет лунного света сквозь деревья впереди. Оставалось надеяться, что это была та самая деревня.
Среди домов стояла тишина, улицы освещались луной. Мы вышли с другого конца деревни, чтобы дойти до нужного дома и остаться незамеченными. Прошли через уже знакомый лаз и подошли к входной двери. Дом выглядел безжизненным. Я занесла руку, намереваясь тихонько постучать, чтобы уведомить временных хозяев о себе. «А вдруг их уже забрали? Или сейчас уже Иные поджидают нас там? Может Кастор и Лиля решили уйти сами?» – мысли роем кружили в голове, но медлить нельзя, в каждую минуту нас могут найти. Я услышала стук костяшек об дверь раньше, чем поняла, что это сделала я. За дверью стояла тишина. Я толкнула дверь, и она с легкостью открылась. Я сделала только шаг на порог и в мой висок упёрся ствол уже знакомого пистолета.