Останься только на время
Шрифт:
Не отвечает, делая вид, что прибирается на и без того чистой кухне.
– Почему она хочет быть сиротой, когда есть родители? Почему так волнуется за сестру? Почему такая? Запрещает прикасаться к ней, даже если это поможет? Не понимаю, почему стою здесь до сих пор, но двинуться не могу, – уже тише произношу.
– Мигрень, – Элеонор поворачивается и подходит к столу.
– Мигрень? Но это…
– Приступ. Мигрень проявляется у всех по-разному. Её вылечить невозможно. Ещё вчера Шайди было плохо, она только приняла таблетки. Утром тоже. Сказала, что должна быть на встрече.
Открываю рот и тут же закрываю. Опускаюсь на стул и сжимаю голову руками.
– Она больна? – Шёпотом спрашиваю.
– Не больна, но бывают приступы.
– И часто так?
– Последний был месяцев пять-шесть назад. Обычно таблетки снимают боль, но если она не отпускает, то лучше сделать укол. Именно в мышцу, потому что так действие лекарства начнётся быстрее. Это сосудорасширяющий препарат с обезболивающим. Мигрень вызвана резким скачком давления. Оно повышается, и тогда человека тошнит, голову разрывает от безумной боли. В такие моменты хочется биться ей об стену, чтобы снять давление. А на пике Шай не было дома.
Поднимаю голову и закрываю глаза, понимая, что и в этом я виноват. Ни черта, не знаю о ней, а всё оказалось ещё хуже. Эта молодая женщина, которую зовут Круэллой, имеет не только тайны, но и последствия их. И мне гадко от себя, что заставил её терпеть всё это, ради каких-то слов.
– Дерьмо. Это из-за меня всё случилось. Но я не предполагал. Почему? Разве нельзя это контролировать или же как-то вылечить… помочь ей? Я видел, как ей больно. И уверен, что Шай было намного тяжелее терпеть. Чёрт, я в шоке, простите. Не ожидал. Не хотел. Правда. Простите, – сжимаю глаза пальцами, чтобы пережить и эту ношу, которая ещё тяжелее придавливает к земле.
– Она будет спать. До завтра точно, поэтому вы ни в чём не виноваты, мистер Броуд. Шайди для вас незнакомый человек, которого вы ненавидите, предполагаю…
– Нет, – перебивая, убираю руку с лица. – Нет, ненавидел, признаю. Но из-за себя же, потому что ничего не получалось, а она лишь выполняла свою работу. Мне нет оправданий и я, надеюсь, что она всё же, простит меня. Я не умею жить, забыв о проблемах, которые принёс другому человеку. Не такой, понимаете? Другой я. Меня учили, что всегда нужно извиняться, если ты неправ. Ты должен доказать тому, кого обидел, насколько раскаиваешься. Тогда душа очиститься, и станет легче. Но сейчас так странно и неприятно внутри.
– Вы неплохой человек, мистер Броуд. И, поверьте, Шайди не запоминает то, что ей говорят люди. Плохое. Оскорбительное. Ей до этого нет дела, поэтому можете успокоиться. Она завтра проснётся, и будет продолжать работать, как обычно, словно ничего не произошло. Такой она человек. Отправляйтесь домой.
– Вы передадите ей это? И мои извинения. Пожалуйста, – прошу, вставая со стула.
– Конечно. Идите.
Подхватываю рюкзак и только хочу уйти, как поворачиваюсь.
– Почему у неё этот диагноз? Он же не с рождения.
– Я не отвечу на ваш вопрос. Не имею права. Забудьте о Шайди. Вам необходимо забыть обо всём, что вы знаете. Это и покажет, насколько вы
Киваю и направляюсь к лестнице. Только сейчас могу разглядеть панорамные окна, где виднеется холм с надписью: «Голливуд». Большая гостиная, словно с обложки журнала. Белая с серыми оттенками в обивке дивана.
– Мистер Броуд.
– Ухожу, – отворачиваюсь и иду к двери, отмечая, что многие перегородки выполнены из стекла.
Открываю её и не могу сделать шаг. Не понимаю, по какой причине. Не могу. Буквально противится внутри что-то, не позволяя покинуть это место. Мне хочется быть уверенным, что с Шай всё хорошо. Снова за секунду переживаю весь день, проведённый с ней, и это вызывает трепетание в области груди. Сердце сбивает свой ритм, а сам я чувствую себя потерянным.
Заставляю себя сделать шаг, чтобы за мной закрыли дверь.
Я не смогу ничего забыть. И у Шайди Лоу слишком много тайн, которые жажду узнать. Нельзя, понимаю. Это лишнее, оно только запутает меня, не даст работать и забьёт голову. Не поделать ничего с собой. И это не интерес. Что-то иное. Хочется разобраться, почему она такая. Почему эта девушка, страдающая от мигрени, бросила всё и закрыла глаза на своё состояние, подвергла себя опасности, приехала на встречу ради какого-то альбома? Да, Скай для неё очень важна, но это необдуманно и не свойственно поведению Круэллы. Её сестра – слабость, которая есть у каждого человека. Но если человек поступает так, как Шай, то это показывает, насколько он любит.
Тогда остаётся другой вопрос: зачем её мать прилетела ко мне и выдала ложную информацию, пытаясь убедить меня, что Шай – ужасный человек? Да, я тоже так думал. Но не сегодня. Сегодня всё изменилось ещё больше. И, кажется, действительно волнуюсь. Очень. До сухости во рту. Переживаю за ту, кого ещё недавно хотел уничтожить. Так кто из нас Круэлла? Она или я?
Глава 16
Рейден
– Ден, я уже готова, – раздаётся стук в дверь, и я моргаю.
– Да. Иду, – отзываюсь и выключаю воду. Не помню, зачем её включил.
Смотрю на своё отражение и поправляю чёрную бабочку. Разворачиваюсь и выхожу из ванной комнаты. Укладываю в карман брюк телефон и наличные. Лорейн ожидает меня у выхода в тёмно-синем сверкающем платье до колен, которое мы выбрали сегодня в перерыве между занятиями и съёмками. Затем она ушла в салон, и благодаря этому у неё замысловатая причёска и слишком яркий макияж. Он мне не нравится, но, улыбаясь, подхожу к ней и предлагаю руку.
– Я так рада, что у нас, наконец-то, всё получается. И мы идём на наш первый приём. Настоящий и благодаря тебе. Их же теперь будет много? – Спрашивает Лорейн, пока мы спускаемся в лифте к ожидающему нас такси.
– Наверное. Мне сказали быть сегодня, но я очень устал после вечерней тренировки, – вздыхаю и разминаю плечи.
– Лучше уставай, чем без дела сидеть, – смеётся она.
– Я не сидел без дела…
– Ох, там будут знаменитости? Я бы хотела встретиться с президентом или кем-то вроде него, – перебивает меня, а я закатываю глаза.