Остатки
Шрифт:
– Я потом еще зайду к тебе для галочки. Беспомощный кутенок, – поднялся я, собираясь уходить отсюда. Нужно еще отчитаться у начальства.
Вошла Джанет.
– Можно к вам? – спросила она.
– Да, конечно, – ответил я, слегка встрепетнувшись. Несмотря на ее добрую улыбку, я всегда побаивался этой девушки, но одновременно и радовался появлению. Оно всегда спасало от одиночества. Раньше Джанет так же говорила, когда ко мне в комнату входила. Сразу всплыли воспоминания, и накатила крошечная ностальгия.
–
С этими словами она подошла к кровати, нажала на какую-то кнопку и верхняя часть кровати начала подниматься. Остановилась тогда, когда Нико оказался в полулежащем состоянии. Скорее даже он практически сидел. Мальчик особо не реагировал на нее. Дурак! А ну быстро упал на колени за эту улыбку!
– Пора поесть, – ласково сказала она, убрав челку с лица, отчего мальчик чуть ощетинился, и погладила лоб. Тут же вспомнил прохладные нежные руки, с вселенской нежностью касавшиеся тебя, боясь разбить.
– Я пойду, пожалуй, – умиляясь, начал подниматься с кресла, так как после ее прихода я сразу же вернулся в сидячее положение.
– Стоять! – послышался командный голос, не требующий возражений. Со стороны могло показаться, что наш молоденький лекарь зла, но я понимал, что она говорит шутя. А точнее, она что-то явно хотела от меня. Причем, мне это понравиться не должно было. Я так и остановился, опираясь руками в ручки кресла и приподнявшись.
Потом девушка резко сказала слишком ласково. Ради всего святого, милая Джанет, не ломай комедию! Я и так понял все, и готов помочь.
– Как хорошо, что ты оказался здесь! Понимаешь, у меня сейчас до ужаса много работы, – начала она со страдальческим видом – а Нико сам не в состоянии сейчас есть.
– И? – холодно спросил я, стараясь не разорваться от подступавшего смеха.
– Я хочу, чтобы ты его покормил, – пискнула она.
– Ты с ума сошла?! – веселое настроение как рукой сняло,– Я что, нянька?
Нет, я знал твои очаровательные свойства убеждения, но просить меня кормить с ложки Цербера – увольте.
– Пожалуйста, – Джанет умоляюще сложила руки – Я тебя очень прошу!
Откусит руку или нет? Откусит, не откусит, откусит, не откусит.
– Ладно. Давай я его покормлю…
– Спасибочки! – приторно сладкий голос.
Я стоял с тарелкой в руках. Мы смотрели друг на друга со смущением, не зная, как себя вести. Серьезное лицо Нико покрылось красными пятнами от непривычного смущения. Загробная неловкая тишина. Я в одном конце комнаты. Нико, сидя в кровати и непрерывно ерзая на ней, нервно потирал поврежденную руку.
В голове роем носились темы, которые могли быть на единственную тему:
«Джанет, я тебе еще устрою разнос! Оставить меня с НИМ наедине! Ты соображала?! Ты ведь прекрасно знаешь, что я не нянька! Это не мое! Вот с оружием – это да. Или с исследованиями помочь. Но не ЭТО!»
Хотя
Неуверенно сел на краешек кровати. Нико отодвинулся, чтобы я смог нормально сесть. Но увидев на опасном расстоянии от себя то, что я держал в руках, парень с недоверием посмотрел на ложку и тарелку.
– Ты когда-нибудь раньше кормил? – его голос был таким серьезным. Глаза не моргали и не отрывались от ложки. Все его ребячество куда-то пропало. Его это действительно волновало. Эх, не заработал я еще кредит доверия.
Нико что, боится, что я ему эту ложку в глотку начну заталкивать?! Не думаю, что эту ложечку можно превратить в холодное оружие…
– Нет, – нерешительно сказал я – Но это же несложно… вроде, – с большей уверенностью продолжил я, готовый вылить это месиво на голову, лишь бы побыстрее смыться отсюда, и поглядел на него маньячески-сверкающими глазами, горевшими готовностью.
Он даже побледнел от моего вида. Точно испугался. Кому хочется оказаться в руках такого сумасшедшего парня, которому доверили такие бытовые вещи, но кто знает, ЧТО можно с ними сделать! Во всяком случае, это читалось в его взгляде. Нико начал отодвигать лицо от тарелки, морщась. Видимо, он чувствовал явную опасность. Я, может и выгляжу как человек, который все что угодно может превратить в оружие, но что я мог сделать с тарелкой и ложкой? Он бы еще в шкаф спрятался, завидев меня с зубной щеткой в руках.
Так, не время паниковать. Надо всего лишь влить в него это, и можно со спокойной совестью, отсалютовав, бежать со всех ног из этого места. Так, дыши, Кира, дыши. Все не так уж и трагично. Точно откусит…
Я начал сосредоточенно вспоминать, что говорят в таких случаях, детям или больным.
– Скажи «А»! – насильно и прерывисто выдавил я из себя и протянул ложку, чувствуя, как температура подскочила, казалось, вдвое.
«Ух! Как стокиллометровку пробежал! Внутри все, как у зверька, стучит».
Нико насмешливо фыркнул, зажав губы, превратив их в узкую полоску, и посмеялся. Тихо. Это было так мило, но от этого я почувствовал себя еще глупее. Даже страшно представить, как это выглядело со стороны. Сидит убийца, который не знает никаких сопливых эмоций, и пытается накормить подростка с ложечки! Я сгорю от стыда в аду. Моя репутация полетит к чертям.
– Я же не ребенок, – улыбаясь, полушепотом оповестил меня Нико.
– Извини, но вот что-что, а кормить я не умею. Меня этому как-то не обучали, – зло вспылил, стараясь как можно меньше краснеть. Но в итоге получилось невнятное бормотание. Пытался рявкнуть так, чтобы звучала сталь и угроза, а получился кролик.