Остатки
Шрифт:
А что он вообще хотел-то? Скорее всего, волнуется за Нико, ли проверяет, насколько мы близки.
Как только дверь снова изолировала меня от всех, все мысли о Рэе тут же испарились, улетучиваясь по ту сторону герметичной перегородки. Осталась лишь одна идиотская идея:
«Нужно навестить Нико».
====== Язык мой – враг мой ======
С этой идеей я направился в лазарет, где, собственно, и лежал Нико.
Для того, чтобы добраться до лежбища раненых котиков, мне нужно было пройти длинный светлый коридор и спустится на первый этаж.
Слева от меня
Лучи, встречая на пути преграду в виде плотного дерева, резко обрывались. Из-за этого на полу разместилось множество теней, от которых слегка рябило в глазах. Холодный каменный пол, покрытый голубо-металлической краской, переливался. Но создавалась безумно отчужденная и не особо приветливая атмосфера. Как будто все пропитано жесткой дисциплиной. Если бы не небесно-лазурные занавески, подвязанные толстыми сиреневыми канатами, эта обстановка вызывала бы только раздраженность. А так хоть какой-то намек на уют.
Я бесшумно шагал в самый конец коридора, который, казалось, никогда не наступит. Эта однообразность, безумно высокие и широкие окна лишь усугубляли настроение. Я не настаиваю на плюшевых игрушках, но обустроить же как-то могли.
В самом конце этого светлого туннеля показалась широкая лестница. Как в замке, ей богу. Не хватает только огроменных люстр со свечами, лакеев через каждые десять метров, классической музыки и среди всего этого великолепия величественно шествующих Теней в рюшечках, воротничках, плащах, шляпах с метровым пером и лосинах по грудь. А на ногах туфли на каблучках.
Красная ковровая дорожка нежно прикрывала мраморный пол от шагов. Резаные перила с завитыми концами из темного дерева. Хотя сомневаюсь, что это дерево. Скорее всего, заменитель.
Обстановка тут же сменилась, как только я спустился на первый этаж.
Мрачно. Огромная входная дверь, а по бокам все те же окна. Под лестницей с разных сторон находилось две двери. Я пошел в одну из них.
Здесь снова менялась обстановка. В нос ударил запах лекарств и вместе с ним теплый ветер, исходивший из лаборатории. Сразу ощутил, как я замерз. На первом этаже всегда было холодно. Еще и камень повсюду.
Пройдя по небольшому проходу, тихо прошмыгнул за привычную дверь.
Джанет сидела за микроскопом и что-то записывала, все время крутясь на стуле. Ножки на высоких каблучках все время ерзали, затекая.
– Привет, Кира, – надо же, услышала, хотя я тихо вошел.
– Привет, – улыбнулся слегка виновато – Как Нико?
– А ты сам пойди и посмотри, – однотонно произнесла она, не отрываясь от микроскопа.
Как я любил эту девушку за манеру говорить! Сколько эмоций! Серьезно, без сарказма говорю. Сразу уловил, что она очень волновалась за меня, радовалась. Всегда приятно осознавать, что кому-то ты все еще нужен.
Я пошел в специальную комнату. Она была единственной, так что заблудиться просто не представлялось возможным. Проявив максимально много вежливости, постучал в дверь. Не дожидаясь ответа, вошел.
Комната была довольно просторной. Рассчитана на двадцать человек. По кроватям вычислил. Легкий запах все тех же успокаивающих цветов. Сразу напряжение пропадает. Кровати большие с мягкими гибкими матрасами. Кружевные толстые покрывала мирно лежали на ложах. Шкафы с книгами, столы, кресла, тумбочки. Жить можно! Тем более в компании с таким великолепным человеком, как Джанет.
Нико лежал на одной из многочисленных кроватях. Веки слегка опущены, чуть дергались. Реснички мило обрамляли глаза, кидая небольшие тени на щечки, смягчая и без того мягкие черты его мордашки. Спокойное тихое дыхание. Грудь поднималась и опускалась, поднималась и опускалась. Руки сложены вдоль тела. Вернее, рука. Вторая согнута в локте и перевязана.
Все датчики и измерительные приборы доктор уже убрала. Казалось, что он просто спал, если бы не бинты и помятый вид. Теплое пуховое одеяло грело тело.
Пройдясь по комнате, сел на кресло. Поставил руки на колени, скрестив пальцы, и спрятал в них губы.
– Я не думал, что ты придешь сегодня, – еле слышно сказал он. Чуть севший голос после серьезной борьбы за жизнь.
– Только проснулся? – я убрал руки и откинулся на спинку. Что-то внутри сломалось, и мне стало спокойнее и просто легче.
– Нет. Я уже давно не сплю, – он повернул голову, и маленькие щелочки устало посмотрели на меня.
– Как себя чувствуешь?
– Я в порядке.
– Оно и видно, – саркастически согласился я – Хотя еще суток не прошло. Ты неплохо выглядишь для своего состояния, – тут же успокоил, глядя на недоуменное лицо.
– Спасибо, – доброжелательно фыркнул он. Улыбнулся всего одним уголком губ, так что, в принципе, сложно назвать ЭТО улыбкой.
– Когда тебе станет легче, перетащу тебя к тебе в комнату.
– Я не мешок картошки, чтоб меня куда-то перетаскивать. Сам прекрасно дойду без твоих соплей.
– Прошу прощения. Конечно же ты не мешок! Я возьму тебя под белы рученьки и провожу до твоих покоев. Не спорь. Это не из-за тебя. Просто Джанет с меня с живого не слезет, если не помогу.
– Все так же продолжаешь издеваться? И откуда ж силы у тебя берутся?
– А мне для этого сил не надо, – состроил я ангельское выражение лица.
– Сам доберусь, – кривясь от моего неестественного вида, отбрехнулся больной.
– Ты, кстати, такой легкий. Я думал, что нести тебя будет куда тяжелее, – вспомнил я тело на вес пушинки.
– Это комплимент? – недоверчиво спросил он, щурясь.
– Нет.
– Больно надо.
Сколько благодарности за пару часов моего бодрствования! Эдем все же существует!