Остатки
Шрифт:
Тот, рядом с которым проскочила пуля, приподнял лапу, и будто удивленно глянув на выбоину в земле, поднял на меня ядовито-янтарный взгляд рядом, угрожающе нагнувшись.
– Блять. Пристрелю же, – тише сказал я, смотря в глаза этому дикому существу.
– Фу, как невежливо, – услышал я насмешливый голос позади меня. Звери тут же осеклись и остановились, сразу же оборвав голоса, затихли.
– Здра-а-а-асте, – протянул мне молодой парень с серебряными волосами, дружелюбно помахав рукой, которая утонула в широком и длинном рукаве – а мы за вами, мистер Кира.
– А ты еще кто? – злобно спросил я, разглядывая парня.
– Кукольник. Зовите меня Кукольником.
– Кукольник? – уже менее агрессивно повторил я. Злость заменило непонимание. Чудак.
– Именно, – широко улыбнувшись, подтвердил он. На парне было бело-фиолетовое распахнутое кожаное пальто с длинными широкими рукавами, закрывающими руки. Под ним виднелась белая свободная рубашка. Белоснежные ботфорты на шнуровке. Челка закрывала один глаз. Под небольшим порывом ветра я заметил под челкой повязку. Что с его глазом? И черная роза на груди. Черная, гладкая и переливающаяся на солнце. Прямо как эти животные. Странный парень.
– Нут так как, пройдемте? – спросил он, терпеливо ожидая ответа.
– Что вам надо?
– Ох, поверьте, мы не враги. Вы не там ищите.
– Значит, вы с нами?
– Ну не скажите. Мы, как коты – сами по себе.
– Тогда какого фига я должен вам верить?
– Ну вам придется. Вы ведь хотите найти Нико?
– Нико? Откуда вы…
– Откуда мы знаем? Мы много знаем. И мы можем помочь вам вернуть вашего драгоценного и любимого мальчика.
– Он мне не любимый.
– Ой, что, правда? Ну, не долго осталось. Так пойдем? А то здесь жарко. И мои бедняжки устали.
На это твари злобно, но тихо зарычали.
Я встал и, спрятав пистолет, пошел за Кукольником.
====== Кому первый поцелуй? ======
Мне делается или слишком грустно, или слишком весело. То и другое утомительно; когда нет положительной причины грустить или радоваться, и притом грусть в обществе смешна, а слишком большая веселость неприлична… (Лермонтов)
– Джей, о чем ты думаешь? – спросил мягкий и заботливый голос. От него хотелось улыбаться. Становилось теплее. Как шепот ветра. Нежный, убаюкивающий.
– Сегодня должны представить еще одного учителя, – хмуро сказал мальчик, устало глядя на великолепный сад с цветущими растениями, яркими цветами, проекциями бабочек и птиц. Парни сидели в беседке, обвитой цветущим плющом, нежно-розовые плоды которого покачивались под кроткими дуновениями ветра. Над всем этим великолепием простиралось лазурное небо с кудрявыми и вьющимися облаками цвета сливок.
– Тебе всего тринадцать, а ты уже смог заставить отца сменить шестнадцать учителей, – мягко улыбаясь и прикрыв смеющиеся глаза, напомнил парень. Длинные золотистые волосы собраны в тонкую косу. В мочках ушей сверкали два ярко-синих камня-капли с черными прожилками.
– Они были ни на что не годны, – вздохнул Джей, беззаботно болтая ногами – жаль, что ты не можешь быть моим учителем. Я стал бы покладистым учеником.
– Прости, мне тоже жаль, –
– Ты ведь тоже дворянин. И голубых кровей, – горько заметил мальчик. Его этот факт жутко расстраивал, и во фразе не звучало ни капли пафоса или надменности.
– Я твой друг. И всегда буду рядом.
– Угу, – кивнул мальчик.
– Не расстраивайся и не унывай.
– Сэм, а ты будешь присутствовать на этом знакомстве?
– Конечно, ради тебя, буду.
Парень сидел недалеко от Джея, грациозно положив ногу на ногу и поставив локоть на лакированный подоконник беседки. На будущем короле была одета белоснежная рубашка с манжетами, золотыми запонками и специальным платком-галстуком с рюшами, завязанным под воротник, великолепно подходящими его образу; полу-застегнутый плащ с большими пуговицами и выгравированными на них странными узорами. Высокие сапоги на шнуровке выше колена: их частично скрывал плащ, необходимый для такого высокопоставленного аристократа, как наследник семьи Румонсов. Тонкие руки с длинными красивыми пальцами были спрятаны в белые перчатки.
Джей так до конца и не верил, что они с этим дворянином друзья. Юному принцу было тринадцать, а дворянину совсем скоро семнадцать. Его манера поведения, манера говорить, неспешные движения – все кричало о непростом воспитании и происхождении. Пусть они и стояли на одной ступени дворянства, вот только Джей никак не чувствовал равенства. Сэмануэль Румонс Третий морально слишком отличался от Джея. Мальчик восхищался неестественной добротой молодого дворянина. А Сэм ценил в мальчике его искренность. В высшем свете этого не найдешь даже днем с пылающим факелом в руке. Легкая нелепость, наивность, вспыльчивость, открытость – все это привлекало в ребенке Сэма. Он очень любил вот так просто убивать время вместе с Джеем.
Сэмануэль сидел в пол-оборота к мальчику и пил чай из чашки, сделанной из французского сервиза, привезенного Ее Величеством Аннэт из последней поездки во внешний мир. Ароматный напиток с легким цветочным запахом и ягодным вкусом приятно успокаивал.
– Чем собираешься заниматься сегодня? – спросил Сэм, ставя чашку на блюдце так, что невозможно было услышать стука.
Джей оторвал взгляд от чудесного сада и упал спиной на широкий диван, неотрывно тянущийся вдоль всей беседки, повторяя ее шестигранный вид, прерываясь лишь на входе.
– Хм-м-м, не знаю, – серьезно задумавшись, ответил он – думаю, после знакомства с еще одним никчемным учителем поиздеваюсь над мисс Грейс.
Мисс Грейс была няней Джея. И мальчик любил действительно издеваться над бедной женщиной. Прятался в ответственные моменты, за что ей могло попасть, прятал вещи, разбивал артефакты, посуду сложной ручной работы. Короче говоря, любил потрепать ее расшатанные нервы. Сэма же всегда забавляло слушать очередной рассказ об еще одной шалости, и он искренне смеялся, в шутку называя его несносным мальчиком. И бедную мисс Грейс успокаивал именно он, когда няня уже заикалась от страха и плакала навзрыд, грозясь уйти от этого невоспитанного юного господина.